Воспоминания

Раф Айзенштадт

Последний денёк уходящего мира

"Ну ж был денёк!

Сквозь дым летучий..."

М.Ю. Лермонтов

Когда стало бесповоротно ясно, что мир, который за прошедшие десяток тысяч лет, делая неимоверные усилия в самоуничтожении и всё же добравшись до этого дня, должен вот-вот рухнуть, брат наш Р. А. нёс домой полкило крылышек, годичный простатит и страшное предсказание о предстоящей всемирной катастрофе, которая должна произойти одиннадцатого августа в пятнадцать часов десять минут.

Вокруг сновали с газетами в руках люди, и наш Р. А. отметил, что читают они ту же статью, которая привлекла и его внимание. Некоторые смотрели озабоченно на часы, и он тоже машинально глянул на циферблат.

Там было... Там было одиннадцатого августа девять часов двенадцать минут. Р. А. убыстрил ход, но тут же столкнулся с человеком, задравшим вверх голову. А таких, оказывается, было превеликое множество. Он глянул тоже, но ничего, кроме безоблачного неба, не отметил. Там, где через пять часов пятьдесят восемь минут должен появиться "крест", когда Луна и Солнце выстроятся напротив Урана, а перпендикулярно к ним встанут Марс и Сатурн, и на Солнце произойдёт сверхвспышка, в результате которой яркость его усилится на тысячу процентов и «солнечный ветер превратится в настоящий радиоактивный шквал, сметающий всё на своем пути».

Надо было спасаться! Надо было бежать! Но куда?

И, вообще-то, раз он уже бежал. Сюда. Оттуда. Где прошла вся его жизнь. Где было счастливое детство, пионерское лето и прекрасное завтра.

А здесь, оказывается, появился он для того, чтобы довести численность евреев до предвоенной цифры. Но всё дело было-то в том, что отвечать ни за какое поголовье наш Р. А. уже не мог. И не таков уж был его возраст. Хотя Чаплин в его годы был еще ого-го, но что он мог предложить, кроме такой же шаркающей походки?.. А ещё до отъезда сюда, всего каких-то три года тому всё было на высоте, и при взятии очередной преграды планка никогда не падала. Но три этих года...

Господи, о чём это он? Когда через пять пятьдесят всё уйдёт в тартарары...

И он поспешил домой.

В Wohnung’е, как всегда, кто-то был, и трезвонил телефон. Там за столом привычно заседал актив, и бас господина главного редактора "N.Z. Русский анонс" напористо покрывало сопрано госпожи главного редактора той же газеты.

– Рекламу эту мы вынесем на первую полосу, – категорично звучал её голос.

– А я говорю, что именно здесь должен быть портрет Гёте, – не сдавался господин главный редактор.

– Братцы, – как всегда с миротворческой миссией загудел господин председатель клуба, – вы все забыли, что мы уже обещали это место нашему спонсору.

– А вот что сегодня вынесли на первую полосу все немецкие газеты, – подходя к столу, предъявил уважаемому собранию пухлую пачку небезызвестный автор деревеньки на Дюсселе. – Вы только посмотрите, что на улицах творится... Чёрт его знает... А вдруг…

Подойдя к окну, все отметили необычайное оживление там, внизу.

– Бред какой-то, – возмутилась госпожа главный редактор, – предсказания, ворожба, какие-то тайные письмена.

– А Нострадамус? Ему-то можно верить. До сих пор... – не уступала вторая.

– Так что? – стараясь не терять насмешливого тона, опешил господин председатель. – Осталось пять часов двадцать минут?

– Мы примем, в конце концов, план на следующий месяц? У нас осталось всего пять двадцать, – госпожа главный редактор уже сидела застолом.

– А для чего? – удивился небезызвестный автор. – Кто её там будет читать?

– Только если портрет Гёте будет на первой полосе... – стоически произнёс господин главный редактор.

– Хорошо, – решила не упорствовать госпожа главный редактор, – мне, собственно, тоже всё равно, что там будет.

– Ну, вы даёте, – опешил господин председатель, – так что, всё-таки... будет или не будет? – и голосом Брежнева продолжил: – Так, какая по этому поводу будет генеральная линия?

В это время зазвонил телефон. Госпожа главный редактор сначала включила микрофон, а затем сняла трубку.

– Это "Русский центр", – послышался знакомый голос. – Я ещё успела с объявлением в следующий номер? Да? Так я даю факс. Принимайте!

– А Вы знаете... – начала было госпожа...

– Вы об этом? И что, по-Вашему? Как газета к этому относится? – и, не дожидаясь ответа, зачастила: – но у нас срывается план месяца. Принимайте факс, – и госпожа "Русский центр" растворилась.

И пошло-поехало. Звонки обрушились лавиной. Шановный пан из "Украинского центра" предупредил, что пока их "Вечорницы" переносятся.

– На когда? – спросила госпожа главный редактор.

Ответ явно запаздывал.

– На утро... – предположил господин главный редактор.

– До лучших времён, – подсказал господин председатель.

– В этом лучшем из миров? – озадачился автор. Затем наперебой посыпались звонки из Reisebüro. "Blauberg" предложил уложиться за эти пять часов с поездкой в Семигорье, "Weltexpress" — с перелётом в Израиль, только в одну сторону, чтобы быть поближе к святым местам. "Квадрат" уже вёз в еврейские кварталы Амстердама, чтобы в последний раз вдохнуть полной грудью. "Kornelia Reisen" отменяла в срочном порядке евро и на пять часов вводила новую валюту "Kornel".

И бюро эти сходились на том, что пора всем подумать и о последнем туре, и они уже могут представить полный набор услуг в дух захватывающем путешествии по заоблачным высям, с проведением экскурсий на уровне подсознания, с конечным пунктом Нирвана на пять звездочек.

Потом, как бы сговорившись, зазвонили магазины и один за другим объявили "редуцирт" на пятьдесят процентов:

– И каждый проходящий час ещё на десять...

– А селёдочку тоже? – заволновался господин главный редактор.

– А вот это не надо, – последовало неумолимое. – Это святое.

– Так что же? – ахнул господин председатель. – Всё бесплатно... Через пять часов...

– И белые тапочки в придачу, – подоспел автор.

Эта ложка дёгтя малость вернула к реалиям ещё этой жизни присутствующих, только у председателя беззвучно шевелились губы:

– Пятьдесят процентов, шестьдесят процентов...

На семьдесят он не выдержал и начал бурно прощаться. На восемьдесят поспешил к выходу и господин главный редактор.

В комнате и пока ещё в этой жизни остались госпожа главный редактор и небезызвестный автор, ей же известный вот уже тридцать лет в качестве супруга.

– Но ведь что-то надо делать, – обратился к жене он.

– Делать надо было всю жизнь, – привычно ответила она.

"Конечно, остро необходимо именно сейчас сводить счёты, – поморщился он, – когда на последнем циферблате осталось всего четыре часа. Что, если в самом деле дальше ничто?»

А на небе творилось чёрти что. Какие-то стрелы и кольца рвали его на части. Мир на глазах куда-то уходил. Он включил телевизор. На всех каналах ревела пустота. Какой-то стальной свет разлился вокруг. Он ощущал физически, как этот тревожный свет пронизывает его. И всё его тело, и каждая клетка рвались наружу.

Он обернулся и посмотрел на жену. Она смотрела на него. И больше ничего. Всё ушло, провалилось. И этот гибнущий мир. Такого не было. Такого не было и три года тому назад. Такого не было никогда. И нигде.

Их бросило навстречу друг к другу. Он и она были на краешке земли. Чудом зацепившись, они летели над пропастью в утлой лодчонке любви, раскачивая её и спеша, и догоняя, навёрстывая упущенное, пропадая и воскресая.

Да, она таки всегда была права, когда говорила, что дело надо делать. Всю жизнь, не отвлекаясь на мелочи. Тем более что это таки не самое последнее дело.

А где-то рядом, конечно, трудились и господин главный редактор, и господин председатель. Это не те люди, чтобы стоять в стороне от общего дела.

Что же касается всех наших, всех русских магазинов, центров, Reisebüro, за них тоже можно было не переживать.

И летели они все, и летели, унесённые этим тревожным солнечным ветром. А рядом и везде летели такие же лодки – в каждой квартире, доме, городе, стране, континенте, мире, раскачивая его и толкая.

В джунглях, саваннах, прериях, на горах и долах взревело четвероногое воинство. И сшиблось оно в последней схватке за жизнь, раскачивая свой гигантский Ноев ковчег.

И она сдвинулась, эта старушка Земля, вырвалась со своей орбиты под единым порывом всех своих обитателей. И понеслась она, раскачиваясь и высвобождаясь от пут притяжения, навстречу своей звезде.

А ровно в пятнадцать часов десять минут по московскому времени над той пустотой, над той прежней орбитой пронёсся-таки солнечный радиоактивный шквал, сметающий всё на своем пути, но пустота была ему ответом.

И спасла любовь мир.

И летел Земной шар со всеми своими обитателями к новой жизни, навстречу предстоящему выпуску газеты "N.Z. Русский анонс".

Апрель 1999

Das Reisebüro бюро путешествий

"Blauberg" названия бюро путешествий

"Weltexpress"

"Kornelia Resen"

На стр. автора

<< Назад | Прочтено: 133 | Автор: Айзенштадт Р. |

Мне понравилось?

(Проголосовало: 0)

Комментарии (0)

Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.

Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>