Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Login

Passwort oder Login falsch

Geben Sie Ihre E-Mail an, die Sie bei der Registrierung angegeben haben und wir senden Ihnen ein neues Passwort zu.



 Mit dem Konto aus den sozialen Netzwerken


Темы


Memories

 

 

                                                                                                                    Оксана Козак



(Медицинский физик. Закончила физический факультет Университета им. Т.Г.Шевченко. Кандидат биологических наук. Диссертация по теме "Оптимизация радиойодотерапии дифференцированного рака щитовидной железы у детей и взрослых". Занималась анализом лучевой терапии быстрых нейтронов, протонной терапии. Восемь публикаций по этой теме. В данный момент занимается брахитерапией на Микроселектроне с иридием-192 в Областном онкологическом диспансере в отделении лучевой терапии. Более 50 публикаций в отечественных и зарубежных журналах).

                  


ОТЕЦ

(воспоминания об ученом-биологе, исследователе затонувших кораблей, участнике многих океанических  экспедиций, докторе наук, основателе Федерации подводного спорта Украины Владлене Козаке его дочери Оксаны Козак и жены Владиславы Козак)

 

 

 

     Я помню эти сложные сборы отца в экспедиции в Тихий Океан. Новые люди в квартире, рюкзаки в комнатах, о которые спотыкаешься постоянно, особенный нетерпеливый вид вещей, которые делятся на нужные и лишние, разговоры о кораблях и морских путях и запах вдруг приблизившегося океана, который невозможно перепутать ни с чем – он становился ближе с каждым мгновением. И потом долгое ожидание. Месяцы, сложенные из частичек вечности. Он возвращался всегда поздно ночью с сумками, набитыми образцами из Марианской впадины, зародышами китов, зубами и клыками, удивительными ракушками, фильмами о тайфунах и тонущих кораблях, которые невозможно было спасти, с рассказами о странных людях, о мужестве и мелочности, о трусости и величии.

 

     И вдруг – инфаркт. Папа вернулся с соревнований подводников белый, шатающийся. Сразу «скорая», слёзы и отчаянная жалость – к нему, к себе. И опять ожидание, но другое. Утром доктор отдал список необходимых лекарств, на которые не было денег. Это страшные девяностые, когда зарплату не платили по несколько месяцев, когда ночами я занималась копеечными переводами, туго соображала утром, когда я рисовала, лепила, продавала свои картины... Мысль была одна – как поддержать семью, выучить сына и справиться с болезнями, с отчаяньем, с безденежьем.

     Я возвращалась из больницы в полном отчаяньи. Вероятно, оно было таким сильным, что его услышали на небесах. Дома раздался звонок. «Мы не знакомы. Я прилетела на два дня из Америки увидеться с друзьями. В одной квартире в Далласе, куда мы зашли с подругой, я увидела две картины. Хозяйка сказала, что это нарисовала одна из ее киевских знакомых. Дала Ваш телефон. Завтра вечером я улетаю. Не могли бы Вы нарисовать мне маслом заснеженный лес и куст сирени? Я хорошо заплачу». Тема картин противоречила деловому тону звонка. У звонившей явно была другая, скрытая жизнь, спрятанная в глубине спокойных и равнодушных глаз, за потайной дверью, что разделяла квадратные разлинованные дни и живые, снежные тени елок, сквозь ветки которых слепило солнце.

    Но звонок был спасением. Я объяснила, что масло до завтра не высохнет и необходима специальная коробочка, чтобы везти картины. Она согласилась.  Я рисовала всю ночь. Утром она пришла – уверенная, далекая, недосягаемая. Двадцать лет в Америке. Явно хорошо обеспеченная, привыкшая к удобству и миру, где было место ее желаниям. С порога она сказала, что через несколько минут уйдет, что спешит, что не задержится, сразу обрывая все возможные контакты и расспросы.

     Картины ей понравились. Она их купила по хорошей цене, и я мысленно уже была в больнице, как тут она увидела раскрытое пианино и нотки Куперена «Тростники». Это прозрачная, очень нежная музыка о тростнике, который дрожит на ветру и говорит с ветром о том, как быстротечна, хрупка и непонятна жизнь. Иногда тонкие, протянутые к небу ростки бормочут на своем ломком и незамысловатом языке, но в интонациях музыкальных фраз слышны нотки гордости за гибкую, всегда неповторимую красоту.

Оксана Козак  Автопортрет


      И тут американка резко затормозила перед раскрытым инструментом: «Сыграйте мне, пожалуйста!». Голос стал другим – глубоким и сложным. Я безошибочно узнала эту неутолимую жажду волшебного, которую никогда невозможно спрятать.

     Она села сзади на кровать, а я начала играть. Я не люблю играть незнакомым людям. Но тут я не сбивалась, музыка увлекла. Я чувствовала спиной невидимое восхищение гостьи. И тут я услышала всхлипывания. Они становились громче. Когда я закончила пьесу, моя американка лежала на подушке, рыдая так, как можно рыдать, потеряв что-то ценное в жизни. О чём она плакала? Вспоминала, как училась сама в музыкальной школе, как бегала туда с подругами, обсуждая учителей, мальчиков, обижаясь на оценки, веселясь над тем, как у учительницы не хватило терпения и она кричала, больно задетая непонятливостью учеников, о том, как в мае, вдыхая запах цветущей сирени, готовились к академконцертам, делая вид, что не чувствуют притяжения весны.

     Как только я дотрагивалась до гостьи, чтобы ободрить ее, рыдания становились еще сильнее. Я оставила ее выплакаться.

 

     Она ушла, просидев, вернее, пролежав около двух часов на моей кровати. Позже, купив все необходимые лекарства, я помчалась в больницу. Папа был спасен.

 

 

                                                                              

 

                                                                                                                              

                                                                                                                        Владислава Козак


                       

МУЖ

 

 

 

     С одной стороны – легко писать о нём. Я его любила и всё принимала как должное. С другой стороны – трудно. Я его любила и очень остро переносила не соответствующие моим взглядам поступки. В жизни приходилось с разными людьми обсуждать вопросы, связанные с понятиями мещанства, пошлости в жизненном процессе. Точного определения я не могу сформулировать по сей день, но твердо скажу: на ум, порядочность, воспитание, страсть к жизни во всех ее оттенках я могла положиться. Многие качества в отношении к жизненным ценностям он воспитал во мне. Я знала, что буду учиться, стремиться ко многому, и представляла, что буду жить именно по принципам, чтобы затем не было мучительно стыдно... и так далее. Время жизни с ним не прошло без волнений, недоразумений, постоянных тревог и прочего негативного, что возникает в совместной и продолжительной жизни даже во многом похожих людей, но не по причине разницы в возрасте – с годами всё более возрастало чувство восхищения этим мужчиной и человеком с большой буквы. И даже в период сильного любовного увлечения при предложении стать его женой я отвечала отказом. Моему мужу не было равных.

 

     По секундомеру я отсчитывала минуты пребывания его под водой. Время      увеличивалось от одной минуты до трех, четырех и даже пяти. А позади – военный туберкулез, многочисленные пневмотораксы, баночки для кровохаркания, санатории и больницы с прогнозами скорой смерти и всё-таки выздоровление.

     Водолаз второго класса, подводник-спортсмен и исследователь затонувших кораблей:  знаменитый монитор «Ударный», потопленный немецкой авиабомбой эсминец «Фрунзе», затонувший у берегов Болгарии пароход «По» и лежащая на морском дне у одесского берега шхуна «Зея». А кроме того – автор целого ряда статей, посвященных вопросам физиологии дыхания морских млекопитающих. Шесть экспедиций на китобазе «Дальний восток», посвященных изучению акта погружения китов и кашалотов на большие глубины. В результате описан новый орган – спермацетовый мешок – как орган звуковидения.

И я рядом. Многое ложилось на мои плечи.

 

 Владлен Андреевич Козак с акулой

 

 

      Основатель Федерации подводного спорта Украины (а в те времена не было  достаточно аквалангов, ласт и гидрокостюмов), он четыре года был председателем Федерации. Но через 50 лет он не услышал даже своей фамилии. Чуда не произошло, никто не позвонил, не извинился. Морской музей в Одессе сгорел, а в нём хранился  бортовой журнал шхуны «Зея», носовые звезды с монитора «Ударный», герб и пулемет с эсминца «Фрунзе». А ведь это всё задерживая дыхание, только с маской и ножом на ноге было обследовано, изучено и поднято.

     Он чудом уцелел после взрыва в барокамере (масло, кислород и искра). Там погибли сотрудницы, а его уволили из Института кибернетики. Но нигде не работая целый год, он продолжал жить, работать, искать. Он не сдался.

 

     Сейчас его нет. Мир обеднел, хотя этого и не подозревает. Но мы – его семья, его друзья, женщины, которых он любил, – помнят его, чтут, любят и благословляют годы, прожитые рядом. СЛАВА ЕМУ.

 

 

 Владлен Андреевич Козак с китом

 

* Владлен Андреевич Козак закончил Киевский мединститут в 1946 году. После лечения с открытой формой туберкулеза десять лет работал в клинике Амосова хирургом. Амосов в своей книге пишет, что Козак делал более тонкие операции, чем он, но подчеркивал, что не очень расположен к нему. Амосов не любил конкуренции. Но вдвоем с Амосовым они разработали первые сердечные клапаны, причем делали их из нейлоновых рубашек, которые получали после войны в американских посылках с гуманитарной помощью. Козак занимался исследованием барокамеры. Пришлось оставить хирургию после того, как сгорели две девушки. Искра, масляная краска... Его спасло чудо. Перед тем, как самому лезть в барокамеру, ему позвонили и сказали, что, как секретарь парторганизации, он должен присутствовать на каком-то собрании. Девушкам (21 и 22 года) он сказал самим без него опыт не начинать. Они не послушались. Одна из них, Майя, была в него влюблена.

 

Козак занимался проблемами погружения млекопитающих на большую глубину и проблемой жидкости дыхания. Мыши жили в специальном растворе более суток. Но на повестке дня стояли киты и кашалоты. Они погружаются на значительные глубины в абсолютную темноту, причем не бывают раздавлены высоким давлением. Киты при погружении запускают в легкие воздух, чтобы не быть раздавленными. Они выпускают его, вынырнув на поверхность - это знаменитый фонтан китов. Козак открыл и описал систему видения с помощью ультразвука у китообразных. На Крещатике квартика Козаков была завалена головами кашалотов и китов - он показал, что спермацетовый мешок у китов служит резонатором, и что от него идут нервные окончания к мозгу, туда же, куда идут нервные окончания от китовых глаз.

 

Козак занимался подводным спортом, был председателем Федерации подводного спорта Украины, два года провел не только в Тихом океане, но также в северных морях. Он прекрасно знал историю, отчаянно любил жизнь и движение. Его любили. И он любил Океан.

 





<< Zurück | Gelesen: 496 | Autor: Козак В. |



Kommentare (0)
  • Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
    Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich


    Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.

    Zur Anmeldung >>

dlt_comment?


dlt_comment_hinweis

Autoren