Темы
Владимир Песоцкий
Было время «Карибского кризиса»
И всё же удивительное это природно необходимое свойство нашей памяти – запоминать жизненно важное, в том числе и в форме различных чувств человека, таких, например, как чувство радости, страха, обиды, любопытства, опасности. Возможно, именно поэтому так легко нами воспринимается музыка, соответствующая этим жизненно важным чувствам. Не зря говорят – «играть на чувствах».
Как правило, с памятью чувств связана целая цепочка на первый взгляд разрозненных событий, но именно они образуют единую цельную картину воспоминаний и чувств, неожиданно возникающих по ассоциации с чем-то похожим, или созвучным, причём даже от уже давно прошедшего.
Ну вот была, казалось бы, обыкновенная командировка и работа на крупном машиностроительном заводе в большом городе. Было красивое «бабье лето», утреннее чистое прозрачно-голубое небо над центральной аллеей на пути от гостиницы к заводской проходной.
Чтобы пропустить основной поток работников завода и пройти на завод в более спокойной обстановке, мы сознательно не спеша шли до самого конца аллеи и только потом поворачивали в сторону заводской проходной, тем самым наполняя утренней свежестью начало своего рабочего дня.
Именно в это, всё ещё тёплое и красивое осеннее утро, мне довелось увидеть необычную картину. В конце аллеи на краю лавочки с чугунными узорчато-литыми боковинами, напротив увядающей цветочной клумбы сидел пожилой мужчина. К лавочке была прислонена солидная инвалидная палочка, а на самой лавочке лежал открытый старенький, видавший виды кожаный портфель.
Мужчина был уже в возрасте. Интеллигентной внешности, немного грузный. Седые, коротко стриженные волосы, без головного убора. Бледноватое лицо, массивные очки с заметно толстыми стёклами.
Он не спеша доставал из портфеля очередную фотографию, напряжённо всматривался, потом рука его с фотографией ложилась на колени и, немного поразмыслив, он опускал фотокарточку в небольшой костерок, дымящийся около лавочки с его стороны. Фотографии медленно коробились, нехотя тлели и потом окончательно вспыхивали оранжево-синеватым пламенем.
Возможно, внешний вид пожилого человека и то, чем он сосредоточенно был занят, не обращая внимания на редких прохожих, а возможно, ещё и это небо и эта клумба с уже поникшими цветами спровоцировали чувства и воспоминания, которые на время отвлекли меня от заводских проблем.
На заводе наша внедряемая автоматизированная система работала в режиме опытной эксплуатации. Систему уже обслуживали заводские специалисты под нашим авторским наблюдением, потому мы решили дежурить по очереди, и мне получилось пораньше освободиться.
По дороге в гостиницу я непроизвольно завернул на знакомую аллею. Погода неожиданно испортилась, посвежело, и даже начинал моросить мелкий дождик. Лавочка, на которой сидел странный мужчина, естественно, была пуста, а вот костерок сбоку от лавочки не успели убрать, и он был заметен горкой пепла и частично обгоревшими и уже немного намокшими фотографиями.
Остановившись из любопытства и всё ещё пребывая в непонятых предыдущих чувствах, я наклонился и поднял одну не очень обгоревшую, но уже намокшую фотографию.
Фотография была чёрно-белой. С частично повреждённой фотографии на меня смотрела молодая женщина с девочкой. Лицо женщины было, пожалуй, вызывающе красивым: с высоко поднятыми бровями и с демонстративно надменным взглядом, не терпящим возражений, и в то же время смазливо призывным. У девочки были две косички со скромными бантами. Лицо девочки было обидчиво-серьёзным и явно не сочеталось с лицом молодой женщины.
Что-то всё же заставило пожилого человека с инвалидной палочкой так вот решительно и бесповоротно расстаться со своим прошлым, и похоже, что ребёнок здесь был ни при чём и был, очевидно, на его стороне.
С обратной стороны фотографии была расплывчатая, но вполне различимая дата, которая отозвалась в памяти чем-то давно прошедшим, но очень знакомым: 17.9.1962 г. Я опустил фотографию в потухший костёр, туда, куда по своему праву определил для неё должное место её хозяин.
Погода окончательно испортилась, начинался настоящий надоедливый осенний дождь. Нагруженный неожиданными воспоминаниями, я поспешил к себе в гостиницу. Именно дата на полуобгоревшей фотографии окончательно определила весь ход и цепочку воспоминаний как результат неожиданных чувств на этой аллее с лавочками, цветочной клумбой и пожилым мужчиной с фотографиями из прошлого...
... Был сентябрь 1962 года, и был второй день нашего пребывания на легендарном острове Куба. Наш вертолётный полк, экипированный гражданской одеждой, после спешной разгрузки сухогруза в порту Мариель, что находится примерно в 40 километрах к западу от Гаваны, поздним вечером был частично расквартирован в пляжных домиках «Плайя Баракоа». А основная часть личного состава разместилась на небольшом аэродроме возле кубинской деревни Баракоа, что примерно в 17 километрах от Гаваны.
Взлётная полоса этого аэродрома уходила и закачивалась непосредственно на морском берегу Мексиканского залива. Недалеко от взлётной полосы среди пальм и зарослей кустарника, на месте будущего основного лагеря личного состава ночью, прямо на земле расстелили армейские палатки, выставили охрану по всему периметру будущего лагеря, и как-то, кто как мог и кто где мог, переночевали свою первую ночь на Кубе.
Обильная утренняя роса, непривычная повышенная влажность, подъём с ранним солнцем – и спешно на аэродром, чтобы как можно быстрее привести в боевую готовность вертолёты и технику аэродромного обслуживания. Вертолёты МИ-4 прибыли в частично разобранном виде: отдельно корпус, лопасти и хвостовая балка. Всё это надёжно упаковано в специальные деревянные контейнеры с надписями «Тяжмашэкспорт» с нарисованными, как и положено в таких случаях, цепями, рюмками и зонтами.
Работа спорилась и выполнялась скоро, как хорошо отлаженный тренированный механизм, несмотря на совершенно новые условия. Аэродромные и технические службы чётко знали свои обязанности и неукоснительно их выполняли.
Оперативно был развёрнут передвижной старто-командный пункт (СКП) – мощная дублированная радиостанция на автомобильной платформе с выдвижной антенной, подъёмным куполом руководителя полётов и с автономным питанием в виде небольшой дизельной установки и резервным блоком аккумуляторов.
Быстро вошли в единую систему связи и наладили необходимые связные отношения с центром, соблюдая при этом строгие правила частотных диапазонов для шифрованной связи.
Прибывшие спецслужбы определили наш первый кубинский лётный позывной, который помнится и сегодня: «Tango seis». Вместе со спецслужбами на станцию прибыл военный переводчик. Выходить в эфир на русском языке было категорически запрещено, для того и прибыл на станцию переводчик.
И вот в разгар сборочных работ на СКП поступило срочное сообщение о том, что в нашем направлении на низкой высоте движется лёгкий одномоторный самолёт без опознавательных знаков, на запросы не отвечает.
Персоналу приказано было по возможности отойти в свободные ангары, оружие надёжно укрыть и категорически не применять. Чувства тревоги как такого не было, было чувство простого любопытства. Ведь понятно было, что это примитивная безнаказанная разведка. Несколько наших почти собранных вертолётов без опознавательных знаков уже стояли возле взлётной полосы и возле быстросборных ангаров.
С левой стороны, вдоль взлётной полосы аэродрома была небольшая природная возвышенность. В центре возвышенности возле взлётной полосы располагалось здание местных аэродромных служб с диспетчерской вышкой. В начале взлётной полосы на возвышенности была оборудована замаскированная позиция зенитно-пулемётной установки ЗПУ-2 (14,5 мм) кубинских вооружённых сил.
Была объявлена тревога. Кубинский расчёт ЗПУ-2, надев каски, поспешно занял свои места, развернул установку в сторону материка и был готов встретить незваного гостя.
И незваный гость появился. Однако зенитная установка огонь не открывала, потому что просто не могла это сделать. Одномоторный самолёт с низкой высоты неожиданно буквально спикировал на посадочные знаки и на предельно низкой высоте пошёл на посадку. Стрелять с высоты возвышенности по самолёту уже на взлётной полосе, там, где идёт сборка вертолётов, означает стрелять по своим, поэтому зенитная установка напряжённо молчала.
Все с любопытством смотрели, как одномоторный самолёт грязновато-коричневого цвета без опознавательных знаков летел, почти касаясь колёсами взлётно-посадочной полосы.
В кабине самолёта напряжённо сидели два пилота в гражданской одежде. У одного из них в руках была кинокамера. В открытом иллюминаторе небольшого самолётного салона был виден ещё один оператор с кинокамерой.
Стволы ЗПУ-2 сопровождали самолёт, пока он почти катился по взлётно-посадочной полосе, но стрелять они не могли. И только когда самолёт пошёл на взлёт в самом конце полосы, застучала короткая очередь ЗПУ-2, рискуя задеть диспетчерскую вышку.
Со звоном посыпались стреляные гильзы. Но на взлёте самолёт сделал резкий поворот влево вдоль берега, спрятавшись за возвышенность и окончательно перекрыв тем самым возможность быть сбитым, хотя после короткой очереди за ним потянулась тоненькая полоска дыма.
– Неужели попали?
– Да нет, просто он перешёл на форсаж, – авторитетно заметил рядом стоящий наш пилот вертолёта.
– Видать, хорошо осведомлённый и подготовленный пилот! Чтобы выполнить такой трюк, надо конкретно знать этот аэродром, его охрану и возможности взлётно-посадочной полосы...
Особо значимых разведданных самолёт, понятное дело, не получил. Внешне на аэродроме всё выглядело как обыкновенная техническая помощь кубинскому народу: небольшая группа специалистов в штатском, занятых бытовыми проблемами.
А реально это был 437-й отдельный вертолётный полк (33 вертолёта МИ-4: две эскадрильи по 16 вертолётов и один вертолёт командирский) как часть секретной военно-стратегической операции с кодовым названием «Анадырь» по размещению на Кубе советского оружия, в том числе баллистических ракет средней дальности Р-12, Р-14 с ядерными боеголовками.
В короткий срок все вертолёты были собраны, проверены в новых, реальных условиях эксплуатации, обрели кубинские опознавательные знаки и приступили к выполнению своих функций военно-транспортной авиации. Дополнительно на каждый вертолёт была установлена подвесная кабина с крупнокалиберным пулемётом 12,7 мм системы «Бирюса», что позволяло использовать вертолёт и в боевых оперативных ситуациях.
Чтобы пресечь «разведполёты» над аэродромом, на возвышенности в самом конце взлётно-посадочной полосы была оборудована дополнительная позиция ЗПУ-2 кубинских вооружённых сил.
А в это время (помимо малозначимого инцидента с одномоторным самолётом) вокруг острова разворачивалась и нарастала реальная взрывоопасная напряжённость, уже мировой значимости.
Вертолёты МИ-4 с кубинскими опознавательными знаками
Зона поражения баллистических ракет средней дальности Р-12, Р-14,
установленных на Кубe в период Карибского кризиса 1962-1963 г. г.
В конце августа 1962 года самолёт-разведчик U-2 обнаружил установки зенитных ракет С-75 и позиции береговых крылатых ракет.
27 октября 1962 года зенитно-ракетным комплексом С-75 над территорией Кубинской Народной Республики был сбит самолёт-разведчик U-2. Пилот самолёта погиб.
После этого инцидента разведка осуществлялась сверхзвуковыми истребителями F-101, F-104. В октябре пара истребителей МиГ-21 пошла на перехват и попыталась посадить самолёт-нарушитель. Посадить самолёт им не удалось, но после этого разведполёты прекратились.
Однако 14 октября повторным облётом территории Кубы самолётом U-2 были получены снимки позиций баллистических ракет средней дальности Р-12.
Информация была доведена до президента США Д. Кеннеди и обрела тревожную мировую значимость. Разразился так называемый Карибский кризис.
Конец октября 1962 года – апогей кризиса, полная круглосуточная боевая готовность сторон, тревожное ожидание. Ракеты Р-12 были готовы к нанесению ядерного удара по территории США. Мир «ощетинился» иглами ракет с ядерными боеголовками. Связи с Москвой не было, судьба планеты была в руках узкого круга людей. И всё же здравый смысл возымел верх.
Трудно передать чувство облегчения, но это было, и на радостях даже до уровня «немного расслабиться». Кстати, те, кто до последнего воздерживался от нажатия смертоносной в мировом масштабе «кнопки», рискуя быть «не первыми», были награждены высокими правительственными наградами.
По достигнутому соглашению между СССР и США с территории Кубы были удалены баллистические ракеты средней дальности Р-12 и Р-14 с ядерными боеголовками, соответственно и все американские ракеты «Тор» и «Юпитер» были выведены с баз Великобритании, Италии и Турции. Кроме того, США публично отказались от вооружённого свержения правительства Фиделя Кастро.
Пик напряжённости и недопонимания был пройден. Наконец появилась возможность поднять голову и оглянуться вокруг. А вокруг была необычайно красивая природа, Атлантический океан, Мексиканский залив, Карибское море, приветливые, самоотверженные люди, своеобразно красивая музыка, танцевальные ритмы и песни. Это был остров и его жители, воспетые Эрнестом Хемингуэем.
Рядом с нашим аэродромом был берег Мексиканского залива и, естественно, у нас вскоре сложился небольшой коллектив любителей подводного плавания. Это был незабываемый подводный мир необычайной красоты, богатства и разнообразия. Мир опасный, и в то же время мир строго гармоничный. В этом богатейшем природном подводном мире нет понятия зла, впрочем, как и нет понятия добра – всё подчинено строгим, природно справедливым законам и бесконечной жизненной тайне.
Необходимой амуниции для подводного плавания у нас, естественно, не было предусмотрено, и первые наши попытки знакомства с подводным миром увенчались довольно недружелюбными болезненными иголками морских ежей и плохо заживающими царапинами от прибрежной каменистости и рифов. Природная красота подводного мира – это жёсткая и в то же время хрупкая гармония, которая не терпит неумелого и небрежного вмешательства. Но мы нашли выход и из этого положения.
И вот тут, пожалуй, следует вспомнить об одномоторном самолёте в первые дни нашего пребывания на Кубе, которому удалось безнаказанно прокатиться по взлётно-посадочной полосе. Правда, больше вспоминается подобный, но другой самолёт, обнаруженный аэродромной службой в джунглях. Самолёт этот обнаружили, когда разворачивали станцию дальнего привода. Этот «другой» подобный одномоторный самолёт, очевидно, был сбит ещё до нашего прибытия на Кубу.
Следует напомнить, что станции дальнего и ближнего приводов – это своего рода радиомаяки, с помощью которых обеспечивается точность захода самолётов на взлётно-посадочную полосу аэродрома.
А тот ранее сбитый самолёт был изрядно повреждён, но для нас он оказался весьма утилитарной, то есть к месту полезной вещью. Его резиновый бензобак с закруглёнными углами послужил материалом для самодельных ласт, а пластмассовые трубки, оргстекло и мягкая резина пошли на самодельные маски и загубники для подводного плавания.
Потом уже в мастерских своими силами мы изготовили что-то подобное остроге с острыми зубцами на конце, ножи с креплением ремешками к ноге и даже самодельное подводное ружьё. Такая экипировка была необходима для возможной встречи с опасностью типа акулы (tiburon), о чём нас настоятельно предупреждали местные жители, и с которой однажды всё же состоялась не очень приятная встреча.
Основной желаемой «добычей» для нас были морские сувениры и прежде всего – крупные морские раковины (gran concha de mar), образцы кораллов различного типа, морские звёзды и, само собой, незабываемые впечатления.
Наша несанкционированная увлечённость, естественно, была замечена, но желание заполучить морские сувениры возымело верх, и потому мы обрели некую поддержку и свободу, хотя и подконтрольную.
И вот когда обстановка обрела строгий, но стабильно размеренный характер, с подачи и предложения нашего военного переводчика, знающего, с его слов, места обитания «gran concha de mar» и «cascara» (ракушки), была задумана и подготовлена небольшая целевая экспедиция.
Для этого нам выделили аэродромный пятиместный «Газик» со съёмным брезентовым тентом, подготовили соответствующее снаряжение, небольшой запас воды и продуктов. Мы проверили связь с радиостанцией, установленной на «Газике», на всякий случай взяли с собой аэронавигационную карту местности и отметили свой маршрут.
Оружие было только у водителя и у переводчика. В ожидании утра спали плохо, потому что для нас предстоящий завтрашний день наступил уже ночью.
С утра пораньше всей командой, включая переводчика, стартовали от лагеря «Плайя Баракоа», выехали на «Панамериканское шоссе» и повернули на восток в сторону Гаваны.
Наш переводчик оказался хорошо подготовленным экскурсоводом и увлечённо, вдохновенно и почти непрерывно комментировал весь наш путь. Мы с удовольствием слушали его комментарии, пусть с не всегда правильными ударениями и окончаниями, особенно, как нам казалось, при переводе названий населённых пунктов, достопримечательностей и событий, связанных с ними.
Проскочили Санта Фе, ряд населённых пунктов и уже по трассе «Avenida 5ta» выехали на «Avenida de Macceo» – собственно, это и есть начало знаменитой набережной «Малекон». Наш переводчик пояснил, что «Малекон» – это не есть имя собственное, в переводе с испанского слово означает «волнорез», «мол», «набережная». И далее последовал увлекательный рассказ об истории создания набережной «Малекон», которая, по сути, является памятником всей истории Кубы и её народа.
Извилистая набережная «Малекон» простирается почти на восемь километров вдоль побережья океана и представляет собой железобетонную дамбу, надёжно защищающую побережье и конкретно Гавану от разрушительных океанских волн. Рядом с дамбой проложена и дорога.
Мы слушали захватывающую историю Кубы, прибрежных поселений и городских кварталов самой Гаваны. Водитель включил негромкую бодряще ритмичную кубинскую музыку, что оказалось очень даже к месту. Очевидно, переводчик специально так и задумал нашу поездку, чтобы поближе познакомить нас с местной природой и с Гаваной, вплотную связанной с набережной «Малекон».
Океан был величественно спокоен, лёгкий морской бриз приятно освежал в лучах восходящего солнца. В столь раннее утро на набережной было немноголюдно, стояли одинокие рыбаки с удочками на каменистом берегу за дамбой. То ли от того, что рядом был лазурный манящий океанский простор, то ли от захватывающей истории острова и его свободолюбивого народа, его музыки, в душе нарастало чувство сопричастности и чувство пьянящей свободы.
Пересекли «Canal de Estrada», с левой стороны которого величественно возвышается замок Эль Морро с пристроенным маяком. Этот замок служил колониальной крепостью, защищающей вход в бухту Гавана. Выезжаем на трассу «Via Monumental» и вскорости по указанию переводчика сворачиваем к берегу океана.
Небольшой посёлок на обрывистом берегу океана. Крутой спуск к самому берегу. Песчаная коса, приспособленная под местный пляж. Отдыхающих на пляже мало. Одиноко стоит тележка с различными напитками. Вдоль берега по узкой каменистой дороге заехали за прибрежный выступ и очутились на берегу небольшой лагуны, защищённой со стороны океана коралловыми рифами. Место действительно красивое и многообещающее.
Водитель и переводчик остались в дежурном режиме возле «Газика», а остальные с ластами, масками, «вооруженные» острогами и самодельными ножами в чехлах, прикреплённых ремешками к ноге, опустились в подводное царство.
Вода в лагуне настолько чиста, что под водой видно очень далеко и отчётливо. Обычно мы держимся группой поближе друг к другу во избежание какой-либо неожиданности. Но такой подход несколько сужал фронт нашего поиска, и потому в данной конкретной ситуации, рассчитывая на то, что от океана нас отделяет рифовая коса, мы решили немного расширить зону поиска.
Когда мы были уже в непосредственной близости к коралловому рифу, среди богатейшего природного разнообразия увидели несколько кораллов необычной формы. Эти кораллы чем-то напоминали открытую ладонь. Их было несколько, разной величины и высоты.
В одной из таких «ладоней» устроилась крупная рыба барракуда (pescado barracuda). Это был довольно взрослый экземпляр. Нижняя челюсть, усеянная мелкими острыми зубами, немного выступающая относительно верхней челюсти, постоянно находилась в движении. Нас предупреждали, что барракуды могут напасть на человека, если на нём есть блестящие предметы, например, часы, ножи или просто украшения.
Лучи солнца, преломленные лёгкой океанской волной, серебристой вуалью, тёплой жизненной тканью ложились на упругое тело взрослой барракуды. Она явно нежилась в своей натурально тёплой природной «ванне».
Возможно, мой сосед со своей стороны не видел эту опасность и потому, увлечённый поиском, неизбежно двигался прямо к «логову» барракуды. По мере приближения человека барракуда медленно и недовольно поворачивалась к нему навстречу своей полуоткрытой пастью с рядом мелких острых зубов. Как шутят по такому случаю бывалые местные рыбаки, «Такое видят только два раза – первый и последний».
Надо было как-то упредить соседа. Успеть доплыть до него уже было нереально. В руках у меня была небольшая ракушка «cascara», и я бросил её где-то между барракудой и соседом. Сосед поднял голову в маске. Коротко, больше жестами я пояснил ему ситуацию. Поспешно снова погрузились под воду, барракуды на месте уже не было. Сосед вопросительно пожал плечами.
Заметного успеха в нашей «охоте» не было, к тому же вода в лагуне постепенно стала терять свою прозрачность. Небо над нами быстро становилось серым. На рифы со стороны океана стали накатывать волны, они с шумом разбивались и дальше с фонтаном брызг катились по лагуне вперемешку с мелкими водорослями.
Все поспешно вышли на берег. Ветер крепчал, волны выкатывались на берег всё дальше и дальше. Надо было срочно покидать лагуну.
И тут на берегу океана я увидел то, что потом, через многие годы откликнется по непонятной памяти чувств в совершенно другой стороне, в городе, на аллее с угасающей цветочной клумбой, пожилым мужчиной и его фотокарточками из прошлого. Только памяти нашей позволено сжимать и разжимать время и пространство. Вот только обогнать это самое время нашей памяти не позволено...
А тут, на берегу океана, в стене обрывистого берега, немного в стороне и выше нашей временной стоянки, оказывается, было некое подобие небольшой самодельной «пещеры», на выходе которой из местного материала (камней и пальмовых листьев guano) было сложено подобие крытого навеса. Тут же была расчищена небольшая площадка, огороженная невысоким забором из камней. На выходе площадки вместо ворот на камнях повыше был положен ствол пальмы, хорошо «обработанный» морской волной.
Возле этих своеобразных «ворот» стоял достаточно пожилой человек. Напряжёнными руками он держался за «пальмовые» ворота, пристально всматриваясь в бурные океанские волны на рифовом барьере. Среднего роста, основательно загорелый и высушенный солнцем и морским бризом, в выцветших на солнце коротких шортах неопределённого цвета и такой же расстёгнутой рубашке с коротким рукавом, он всем телом устремлялся вперёд, решительно встречая каждый порыв ветра. Ветер трепал его длинные седые волосы на затылке. Голова была повязана лентой тёмно-серого цвета.
В промежутках между порывами ветра он отклонялся назад, как бы готовясь всем телом выступить навстречу очередным солёным океанским накатам. Каждый раз глаза его пристально всматривались в пучину волн на рифах, и эта пучина безысходно отражалась в его глазах.
Ничего и никого он не видел, хотя наш «Газик» стоял на берегу не так уж и далеко. Возле своеобразных «ворот» уединённого жилища уже лежали две консервные банки: «сгущёнка» и «тушёнка» из наших запасов. Очевидно, это было дело рук водителя и переводчика, пока мы были в воде. Старик высматривал в океане что-то другое, только ему нужное и, очевидно, то, что для него утешительней и важней всего на свете.
Волны уже накатывали на берег, надо было спешить. Водитель успел натянуть на кузов «Газика» брезентовый тент, мы в спешке побросали своё нехитрое имущество и поспешили за пределы лагуны. Старик был в своём, совершенно другом мире, и потому не обратил на нас никакого внимания.
Практически уже по воде мы успешно обогнули выступ лагуны и мимо опустевшего пляжа поднялись наверх. На окраине поселения, ближе к океану увидели скромную вывеску небольшого бара, и с подачи переводчика остановились.
У входа в бар, с правой стороны, на стуле сидел человек в военной кубинской форме, на его коленях лежал знакомый легендарный автомат ППШ. Ствол автомата как-то неудобно, не с руки «смотрел» в сторону двери и получалось, что и в нашу сторону. Военный внимательно наблюдал за нашей машиной.
Поскольку наш переводчик был в военной форме, при оружии и в офицерском чине, из машины он вышел первым. Встреча произошла строго по-военному, с взаимным приветствием и должным докладом.
Переводчик кивнул нам головой, и мы вышли из машины. Небольшого уже приобретённого запаса испанских слов нам хватило для взаимных приветствий:
– Buenos tardes, camaradas! (Добрый день, товарищи!)
– Buen dia! (Добрый день!)
– Como estas? (Как дела?)
– Bueno, gracias. (Хорошо, спасибо)
– Muy bueno! (Очень хорошо!)
Оказывается, здесь был наблюдательный пост. И действительно, с этой точки хорошо просматривается значительная часть берега до самого выступа, закрывающего вид на «нашу» лагуну. Естественно, наше посещение лагуны было должным образом зафиксировано.
В баре был всего лишь один посетитель, он сидел возле стойки и мирно беседовал с барменом. Было впечатление, что нас ожидали. Бармен, он же и хозяин бара, поспешил нам навстречу, приветствовал нас с немного природно прищуренными глазами и широкой сияющей улыбкой с золотыми фиксами.
По национальности бармен был китайцем, но по-испански говорил свободно. С неподдельно дружелюбным выражением лица бармен гостеприимно предложил нам самый лучший ром в его баре «Havana Club» многолетней выдержки и по чашечке кофе
– Cuanto cuesta este? (Сколько стоит это?) – поинтересовался наш переводчик.
– No! No! – поспешил бармен. – Es gratis! Es gratis! (Это бесплатно!)
В долгу мы, естественно, не остались. Несколько банок «сгущёнки» и «тушёнки» очень приятно удивили бармена и понравились ему.
Ощутив дружескую расположенность бармена, уже после рома и за чашечкой кофе я всё-таки решился с помощью переводчика задать вопрос о старике на берегу океана и его странном поведении.
Бармен понимающе закивал головой и уже с сосредоточенным выражением лица коротко поведал. Старик этот – местный уважаемый потомственный рыбак. Была у него одна-единственная горячо любимая дочь. Воспитывал он дочь сам, без жены. Жена оставила семью и устроилась где-то в порту на более лёгких хлебах, иногда заглядывала с подарками.
Пришло время, и собралась дочь замуж за местного видного парня рыбака. Красивая получалась пара. И вот перед самой свадьбой решили молодые покататься на лодке под парусом, очевидно, чтобы показать свою готовность к самостоятельной непростой рыбацкой жизни и промыслу.
Как раз напротив этой самой лагуны неожиданно налетел шквальный ветер, высокая волна, начался шторм. Лодку с парусом бросило на рифы, и она разбилась. К несчастью, молодые погибли. Шторм бушевал весь день и всю ночь, о помощи не могло быть и речи. Остатки лодки выбросило на берег, а молодые пропали бесследно.
С тех пор там и обосновался старый рыбак. Иногда он приходит в посёлок, но в основном обитает на берегу. Видно, он чувствителен к изменениям погоды и перед штормом всегда стоит на своём посту.
– Как же он там живёт, чем он питается?
– Alli mucho comer! (Там много еды!)– уверенным жестом показал бармен в сторону океана.
– Hay muchas mesas Libras! (Там много свободных столиков!) – помедлив, многозначительно добавил бармен.
Переводчик перевёл это последнее выражение бармена и в неуверенности пожал плечами. Действительно, немного странно – о каких таких свободных столиках подумалось бармену? Возможно, он имел в виду своё привычное повседневное бытие, а возможно, и то, что там каждому найдётся место, и никто от этого не застрахован.
В бар заглянул наш водитель и жестами показал, что нас вызывают по рации. Тепло попрощались с барменом, он дружелюбно проводил нас до самой двери.
На выходе возле двери военный кубинец и наш водитель оживлённо беседовали, правда, иногда с помощью жестов и попыток что-то изобразить на стене. И всё же у них многое получалось, и им было интересно. Дело в том, что наш водитель был родом из Молдавии, а молдавский и испанский языки имеют одинаковые романские корни.
На стуле возле двери лежал автомат ППШ, но уже стволом в сторону от двери. Там же на стуле была открытая и уже начатая банка «сгущёнки», и лежала открытая и начатая пачка кубинских сигарет «Ligeros». Эти сигареты в тёмно-синей мягкой пачке с нарисованным парусником уже были нам хорошо знакомы своей непривычной крепостью и приятным сигарным ароматом.
Нас настойчиво вызывали по рации. Диспетчер определился с нашим местом нахождения, предупредил о штормовой погоде и рекомендовал быстрее возвращаться на базу.
Погода действительно стремительно портилась. Когда мы выехали на набережную «Малекон», океан уже было не узнать. Серое небо, грозные волны с силой ударялись о бетонную дамбу и фонтаном солёных брызг накрывали проезжую часть и редкие автомобили на ней.
Водитель включил ближний свет, дворники с трудом справлялись с потоком солёной воды. Сидели все молча, прислушиваясь к морским ударам по брезентовому верху нашего «Газика». Возвращались мы без ожидаемых морских «трофеев», потому и без особого настроения. Крупных морских ракушек «gran concha de mar» на этот раз не нашлось, а так – несколько небольших простых ракушек «cascara».
Маяк крепости Эль-Морро на входе в залив «Гавана»
Настоящая благодарная карибская память
Они выполнили свою миссию, и это уже – история
Встреча поколений. Киев, Дом офицеров, 2012 г.
50-летие военно-стратегической операции «Анадырь».
Тем временем шторм усиливался, напряжённость и ощутимая зависимость от могучей природной силы всё возрастала.
Грозная, воистину природная сила океана в данной конкретной ситуации, очевидно, была самым настоятельным предупреждением для всех тех, кто позволил себе на его берегах бездумно играть с «ракушками» в виде ядерных боеголовок.
А память событий осталась, и тень этих событий должна послужить хорошим уроком для других исполнителей, пока не порвалась последняя струна. И надо помнить, что прошлое встречается с будущим практически каждый день, а всё, что забыто, обязательно повторяется.
БЫЛО ВРЕМЯ "КАРИБСКОГО КРИЗИСА"
Мне понравилось?
(Проголосовало: 0)Комментарии (0)
Удалить комментарий?
Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!
Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.
Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>