Итоги выборов в Европарламент 2024. Интервью с Д. Стратиевским

Как и ожидалось, уверенную победу на выборах в Европарламент одержала правоцентристская группа (Европейская народная партия – EVP) – 191 из 720 мест, на втором месте – левоцентристская группа с 135 местами, и на третьем – либеральная, 63. Значительно увеличили свое представительство в Европарламенте крайне правые партии. Крутыми изменениями политического ландшафта это не грозит, поскольку у правых наметились серьезные разногласия еще до выборов, но большее их представительство означает, что их голоса в институтах ЕС будут звучать громче.

Об итогах выборов и задачах, стоящих перед Европарламентом, журналист «Партнёра» Александр Кротов беседует с д-ром Дмитрием Стратиевским, историком, политологом, директором Берлинского Центра изучения Восточной Европы.

А. К. Наш разговор, состоявшийся перед выборами, я начал с вопроса, почему европейские выборы в Германии вызывают гораздо меньший интерес, чем федеральные. Вы ответили в том духе, что сегодняшняя ситуация в Европе не позволит гражданам Германии отнестись к европейским выборам спустя рукава. 9 июня избиратели убедительно подтвердили ваш прогноз: невиданное ранее число граждан, имеющих право голоса (64,8%) пришли к избирательным урнам или проголосовали по почте. Каковы причины такого роста интереса?

Д. С. Явка повышается в кризисные моменты – это известный социологический электоральный феномен. Люди, которые в спокойное время мало интересуются политикой, в кризисных ситуациях тянутся к возможности каким-то образом повлиять на их ход. Это ярко отражает статистика федеральных выборов: в относительно стабильных 2009-м и 2013-м годах явка была ниже, чем в 2017-м – после аннексии Крыма и дальнейшей эскалации ситуации в Украине, и в 2021-м, в разгар пандемии. Главной причиной роста явки на нынешних выборах в Европарламент я бы назвал то обстоятельство, что во время предвыборной кампании все ведущие политики, германские и европейские, постоянно подчеркивали особый характер этих выборов. Это постоянно фигурировало в СМИ и в общественных дебатах. Эти выборы в большей степени, чем все предыдущие европейские выборы, воспринимались как своего рода тест на устойчивость для действующих правительств – насколько успешно они смогут выступить на будущих национальных парламентских выборах. Когда избиратель долгое время получает соответствующие политические месседжи, он приходит на участки и голосованием фактически высказывает своего рода вотум доверия (или недоверия) как действующей правящей коалиции, так и оппозиции. Если все предыдущие европейские выборы были выборами с национальным уклоном, в этот раз федеральная политика сильнее всего была связана с общеевропейской. Другие факторы тоже имеют место, но я назвал бы их вторичными.

Очень неубедительно провели избирательную кампанию немецкие партии, входящие в правящую коалицию. На федеральных выборах в 2021-м все три партии «Светофора» показали результаты гораздо выше, чем в 2017-м, так что сформированный тогда кабинет Шольца можно было с полным основанием назвать правительством народного доверия. Сейчас так не скажешь. Действующей правящей коалиции достались лихие времена: последствия пандемии и война не могли не ухудшить состояние экономики, а это не могло не сказаться на отношении к правительству. Как вы считаете, обрушение рейтингов всех цветов «Светофора» – следствие только внешних факторов или партии и сами «помогли» своим позициям так просесть?

Давайте начнем со следующего факта. В современной Германии, по крайней мере, в ХХI веке, не было однозначно плохого или однозначно идеального правительства. Были министры, статс-секретари, лидеры фракций и другие ведущие политики, которые работали, что называется, на «отлично», и были такие, которые работали плохо или даже провально. Нынешняя коалиция не является исключением. Вы правильно отметили, что этой коалиции досталось сложное время. В то же время, необходимо отметить, что эта коалиция очень сложна по внутреннему рисунку. С одной стороны, это социал-демократы и «зеленые», которые имеют длительный опыт работы друг с другом как на федеральном уровне (в правительстве Шрёдера), так и на земельном уровне. С другой стороны – либералы, которые принадлежат к другому лагерю и имеют другие приоритеты. То есть мы видим внутри коалиции два политических лагеря: две партии, которые находят некий общий знаменатель, и одна, которая бунтует против многих предложений двух первых и пытается добиться другого решения. Избиратель это видит, и, конечно, отсутствие единства в коалиции сыграло свою роль в неудачных для партий коалиции итогах выборов.

С другой стороны, коалиционные партии действительно провели кампанию не лучшим образом.

А третий фактор – то, что зависит не от качества работы правительства, а объясняется немецким выражением «gefühlte Wahrheit» (ощущение правды). Человек свято серит, что вот эта сторона права, а эта неправа. В условиях большой европейской войны и связанных с этим кризисных явлениях есть ощущения нестабильности: многие немцы не могут прогнозировать завтрашний день, и неудивительно, что в этих условиях некоторая часть электората возлагает ответственность за это на правительство, не разбираясь, в чем оно право и в чем не право.

В самом конце прошлого года Европарламент проголосовал за запуск реформы основополагающих принципов работы Евросоюза, цель которых можно коротко сформулировать так: Евросоюз должен ускорить процедуры принятия решений и быть менее зависимым от позиций какой-либо отдельной страны. Три ведущие фракции практически сохранили статус-кво в Европарламенте, что является залогом преемственности в его работе. Какими вам представляются конкретные шаги в проведении реформ?

Главное в настоящий момент, на мой взгляд, – это экономика и бюджет. В феврале 2024 года удалось договориться о бюджетной реформе. Эта реформа опирается на два кита: повышение бюджетной устойчивости стран Евросоюза и стимуляция экономического роста. Сейчас главная забота для ЕС – пресечение кризисных явлений в экономике и экономический рост. Был принят интересный инструмент – для государств, у которых дефицит более 3% ВВП и долгболее 60%, вводится специальная мониторинговая группа, которая поможет национальному правительству разработать механизм выхода из кризиса. Кроме того, все страны-члены ЕС будут представлять ежегодные отчеты о состоянии экономики и о состоянии инвестиционного климата. Если проявятся кризисные явления, то национальное правительство предоставит европейским институтам список своих представлений о бюджетной стратегии, о своих целях, планируемых реформах, инвестициях, мерах по преодолению макроэкономического перекоса, потому что макроэкономический перекос – это всегда индикатор кризиса, и т.д.

Европарламент должен принять четкий план введения этих механизмов в действие, фактически своего рода наблюдение за экономической ситуацией в странах ЕС с целью оперативно реагировать на появляющийся на горизонте кризис, чтобы не произошло так, как это было в 2008-м году, когда всё уже пылало, а реакция явно запоздала. Реакция должна проявляться превентивно или, по крайней мере, в самом начале кризиса. Если продолжить аналогию с пожаром – нужно ликвидировать мелкие очаги возгорания, чтобы не пришлось тушить крупный пожар.

Есть еще пакет предложений Эмманюэля Макрона о более тесной интеграции в вопросах экономики, миграции и т.д., но я, честно говоря, не ожидаю, что Евросоюз сейчас будет этим заниматься. В сфере миграции Европарламент в апреле-мае принял новые правила ограничения нелегальной миграции, по ним будут приняты подзаконные акты, которые, как ожидается, вступят в действие в течение двух лет, то есть в этом вопросе есть чем заниматься.

В этом пакете есть параграфы о солидарном подходе к миграции. Это сложный вопрос, и по нему Европарламент будет еще много дебатировать. Солидарный подход тяжело реализовать, потому что ряд стран, мягко говоря, не склонен быть солидарным в вопросе миграции.

Какие ближайшие задачи будут стоять на повестке дня институтов ЕС в реакции на главные вызовы сегодняшнего мира – войны в Украине и Израиле?

Я бы сказал, что Израиль – это отдельная тема, в которой ЕС ограничивается вербальной и гуманитарной поддержкой, поскольку не является актором в событиях на Ближнем Востоке. Другое дело – война на европейском континенте, в этом случае Евросоюз не может и не должен оставаться в стороне. Я думаю, что в этом смысле стоит говорить об укреплении обороноспособности ЕС – разработке совместных оборонных проектов, унификации различных видов вооружений и т.п. Это, разумеется, непосредственно пойдет на пользу и Украине.

Мы понимаем, что результаты президентских выборов в США могут внести серьезные коррективы в архитектуру безопасности, поскольку какие-то шаги популистского толка со стороны Трампа, конечно, возможны. Но я более чем уверен, что Дональд Трамп в случае своей победы не пойдет на какие-то слишком эмоциональные и непродуманные шаги. Например, отказать в помощи государству-члену НАТО, если против него будет совершена агрессия – на это не пойдет никакой американский президент.

Я повторю здесь то, что неоднократно говорил в своих интервью: говоря об укреплении оборонительных возможностях ЕС, я не вижу смысла в создании некой армии Евросоюза как альтернативы или структуры, параллельной НАТО.

Пойдет ли Евросоюз по пути строительства «Соединенных Штатов Европы»?

Уверен, что нет. Мы помним дебаты вокруг европейской Конституции о делегировании больших полномочий Брюсселю, и чем это закончилось – ничем. А ведь тогда были относительно спокойные времена – это было до аннексии Крыма, до пандемии, до предельного обострения ситуации в Европе. Так что я не думаю, что найдутся желающие педалировать тему Соединенных Штатов Европы. Да, это тема Макрона, и французы время от времени поднимают этот вопрос, но никаких конкретных шагов в этом направлении не последует. На то есть две причины.

Во-первых, мы видим серьезный успех правых сил на этих выборах, а один из главных лозунгов правых – больше суверенитета для национальных государств, меньше полномочий для ЕС. За правыми стоит значительное число избирателей, и давать им в руки лишний козырь – значит, еще больше усиливать их.

Во-вторых, в Европе идет большая война, и никто не может гарантировать, что она не будет расширяться и что европейские государства гарантированы от участия в этой войне. А любые серьезные перемены связаны с серьезными потрясениями, которые сейчас не ко времени.

В двух странах, которые считаются локомотивами Евросоюза, Германии и Франции, потерпели неудачу на выборах правящие партии. Неудача SPD, в общем-то, относительна – потеряно всего два пункта в сравнении с 2019-м годом. А вот оглушительное поражение партии Макрона «Возрождение» от партии «Национальное объединение» Марин Ле Пен – более серьезное событие. Мы сейчас не знаем, чем закончится маневр президента с досрочными парламентскими выборами, но одна опасность очевидна: Шольцу и Макрону в ближайшее время из-за внутренних проблем будет не до европейских дел. Не навредит ли это Евросоюзу?

Нужно избегать соблазна объединять в сложившейся ситуации две крупнейшие экономики в одном флаконе. Ситуации с результатами выборов в Европарламент в Германии и Франции принципиально разные.

Во Франции партия Ле Пен заняла первое место, опередив партию Макрона с отрывом в два раза. Это не могло остаться без последствий для президента, поэтому Макрон сыграл на опережение и назначил досрочные парламентские выборы. Макрон, вероятно, надеется создать такую ситуацию, в которой сложится коалиция против партии Ле Пен, и такой коалиции удастся одержать победу на выборах.

В Германии AfD всё-таки заняла второе место, значительно уступив блоку CDU/CSU, а христианские демократы являются убежденными сторонниками объединенной Европы.

Франция является ярко выраженной президентской республикой, в которой компетенция президента шире, чем, например, президента США. Поэтому Макрон остается у власти, и его полномочиям ничто не угрожает вплоть до президентских выборов. Германия же является четко выраженной парламентской республикой, и здесь имеет смысл оценивать ситуацию с прицелом на федеральные парламентские выборы 2025-го года.

Вы можете представить себе, что в сентябре 2025-го AfD выиграет выборы, сумеет сформировать правящую коалицию и парламент выберет канцлера от AfD? Вероятность этого равна нулю. Поэтому, повторяю, ситуации во Франции и Германии принципиально разные.

А вот что объединяет Шольца и Макрона – оба они убежденные проевропейские политики. Франция при этом является главным инициатором проектов более углубленной интеграции. Для Шольца лично, для немецких социал-демократов в целом, для всех партий, входящих в коалицию и для главного оппозиционного альянса единая Европа – важнейшее дело, поэтому я не думаю, что Шольца и Макрона что-то может отвлечь от европейских дел, они будут активно участвовать в европейских процессах как главные политические «тяжеловесы». Я в этом уверен.

Во многих источниках можно прочесть об «оглушительном» успехе правых партий. Но так ли он оглушителен? Во-первых, о таком результате говорили задолго до выборов. Во-вторых, общее количество крайне правых в Европарламенте увеличилось, но фракция «Идентичность и демократия», объединяющая евроскептиков и националистов, раскололась из-за неприятия Марин Ле Пен позиции AfD по вопросу войны в Украине. Как вы думаете, этот раскол надолго?

Результатыпартий,которые позиционируются правее правых консерваторов, не назовешь победой, но это большой и серьезный результат. Что они из этого извлекут? Будем исходить из того, что главная особенность европейских правых – это их разобщенность. Уже в составе Европарламента 2019-го года они были разделены на две фракции. Правые традиционно не могут договориться друг с другом по всему спектру ключевых вопросов европейской повестки дня – будущее Евросоюза, существование евро как общей валюты, отношения с США и Китаем, поддержка Украины. Найдите что-то общее в их отношении к этим темам.

По второй части вопроса – надолго ли такой раскол – отвечу: думаю, что надолго. Для правых Европы всегда было очень важно дистанцироваться от тоталитарных систем ХХ века, в первую очередь от германского нацизма. Они охотно педалируют темы патриотизма, представляя себя защитниками национального суверенитета. AfD за короткое время нарушила эти табу. Сначала в прессе и выступлениях лидеров партии откровенно прозвучали ноты реваншизма. Еще дальше пошел лидер партийного списка на выборах в Европарламент Максимилиан Кра, который в интервью итальянской газете «Республика» заявил, что не следует считать всех эсэсовцев времен национал-социализма преступниками. Это было слишком для других европейских правых. А к этому еще добавились обвинения Кра и второму номеру списка Быстрону в сотрудничестве с Россией. Как это отразится на переформатировании правых фракций в Европарламенте, скоро увидим. Одно очевидно: голос правых не будет единым и сильным, и серьезно вставлять палки в колеса ведущим фракциям они будут не в состоянии.

Результат «Альянса Сары Вагенкнехт» (BSW) для начала выглядит неплохо – 6,2% (больше, чем у FDP). Как вы думаете, «раскрутится» ли Вагенкнехт по-настоящему или не выдержит конкуренции с AfD?

Разберем этот вопрос сугубо с точки зрения политологии и политтехнологий, вне зависимости от личного отношения к Саре Вагенкнехт. Я не думаю, что этот проект (а это именно политический проект, а не партия) – бабочка-однодневка. Известно, что крайне левый фланг был и остается очень разобщенным, у него есть серьезные проблемы организационного характера, и очень многие сторонники левого и ультралевого фланга не видели в нынешней Левой партии силы, выражающей их интересы. По этой причине появление такого проекта, как BSW, было вопросом времени. Это не первый проект Вагенкнехт, несколько лет назад она инициировала организацию движения «Aufstehen», но, быстро поняв, что политической партии из этого не получится, первая же его и покинула. Вагенкнехт интересует только реальная политика и реальная власть, ей удалось привлечь профессиональных менеджеров, которые умеют организовывать грамотные избирательные кампании, и она бьет по самым чувствительным местам. Первое – это то, о чем я уже говорил: она заполнила пустующую нишу внятного представительства у левого и ультралевого спектра, и второе – умело соединила ультралевую повестку с правым компонентом: мы за мир во всем мире, но против миграции. Готовность Вагенкнехт ограничивать миграцию методами правых создаст проблему для нее в Европарламенте, потому что европейские левые традиционно положительно относятся к миграции в Европу, но на национальном уровне у нее очень хорошие шансы закрепиться и стать более-менее заметным явлением политической жизни. Если не произойдет каких-либо серьезных потрясений (личный конфликт лидеров, внутренний раскол), то у BSW есть хорошие шансы быть представленным в бундестаге.

Любопытный результат принесли выборы в Венгрии – впервые за 20 лет FIDESZ Виктора Орбана не набрал 50-ти процентов, а TISZA Петера Мадьяра почти достигла 30-процентной отметки. Мадьяр назвал результаты – «Ватерлоо для Орбана», а Орбан – важной победой в трудной борьбе. Чья риторика представляется вам более близкой к истине?

В Венгрии действительно так случилось впервые за многие годы. Если судить сугубо формально, то правы оба: партия Орбана действительно победила, с другой стороны, у FIDESZв Европарламенте теперь будет всего на четыре места больше, чем у оппозиции. Важно вот что: ослабление Орбана традиционно делает его сговорчивее. Сразу после выборов у Орбана состоялся разговор с генсеком НАТО Столтенбергом, и Столтенберг заявил, что венгерский премьер согласился поддерживать инициативы НАТО в части помощи Украине и не ставить палки в колеса. Мы помним, что последние парламентские выборы не стали для Орбана легкой прогулкой, в Венгрии оппозиция имеет серьезное влияние и в парламенте, и на уровне мэров крупных городов, поэтому успешный результат на европейских выборах может еще более укрепить оппозицию и мотивировать для смены власти в стране.

Дмитрий, спасибо за содержательные ответы, надеюсь, мы еще не раз встретимся на страницах «Партнёра».

Александр Кротов (Эссен)

Читайте также:

1. Правый поворот. Интервью с политологом Д. Стратиевским. Журнал «Партнёр», № 9 / 2023. Автор Е. Зеликова
2. Выборы в Европарламент 2019. Момент истины для Евросоюза. Журнал «Партнёр», № 9 / 2023. Автор А. Кротов
3. Какая нам выгода от Евросоюза. Журнал «Партнёр», № 5 / 2019. Автор «Курс Консалтинг»
4. Выборы в Европарламент. Интервью с Д. Стратиевским. Журнал «Партнёр», №5/2024. Автор А. Кротов