«Лиссабонская стратегия» для Европы

Политиков хлебом не корми, дай только придумать какую-нибудь концепцию, стратегию, агенду или, на худой конец, план из десятка пунктов, от которого неискушенный обыватель придет в неописуемый восторг и попросит как можно чаще повторять загадочное название. Мудрецы из Европейского союза, например, такое учудили, что и сами до сих пор не могут разобраться.

А, собственно, знает ли кто-нибудь, что такое «Лиссабонская стратегия»? — обратился к своим коллегам премьер Люксембурга Жан-Клод Юннерс, под председательством которого проходил очередной брюссельский саммит. Смущенно потупили взоры участники встречи. Вопрос был чисто риторическим, ибо председателю ли не знать, что документ с изящным названием «Лиссабонская стратегия» обсудили и утвердили в марте 2000 года главы государств и правительств ЕС.

Но как-никак четыре года прошло, пора оценить правильность выбранного направления. Стали разбираться. Зашуршали страницы тяжелых брюссельских фолиантов. И вот весной прошлого 2004 года, тоже в марте, назначили компетентную комиссию во главе с бывшим голландским премьером Вимом Коком: проверить, оправдался ли прогноз, и решить, бить ли от радости в колокола или заказывать панихиду? Девять месяцев разбирались, чтобы к Рождеству доложить коллегам о результатах. Когда же всё подсчитали, чуть было не прослезились.

А цель, надо сказать, у «Лиссабонской стратегии» была грандиозная — к 2010 году превратить ЕС в самую развитую экономическую державу мира. Вряд ли это получится, честно признались теперь эксперты Вима Кока и даже сказали почему. Один из них сравнил «Лиссабонскую стратегию» с новогодней елкой, на которую каждый может вешать, что ему вздумается. 120 различных проектов предусмотрены были эпохальным планом экономического преображения Сообщества. Но оказалось, что основополагающий документ составили настолько талантливо, что каждый мог толковать его по-своему.

Ученый-экономист Фриц Бройс из венского университета, прочитав текст документа, распространенный на недавней международной конференции, посвященной проблемам расширения ЕС, пришел в недоумение: как же это авторы «Лиссабонской стратегии» в условиях начавшегося кризиса могли обещать членам ЕС одновременно рекордные темпы роста экономики, полную занятость да плюс еще максимальную социальную справедливость?! Уж не Никита ли Хрущев лично консультировал проект, съехидничал профессор из Вены.

Государства расширенного Европейского сообщества сейчас не просто безнадежно далеки от поставленной цели: в большинстве стран за последние четыре года экономическое положение ухудшилось. Пожалуй, болезненнее всего неудачи нового стратегического направления ощущает Германия, занимающая несчастливое 13-е место в «турнирной» таблице по основным экономическим показателям, а по размеру дефицита государственного бюджета вообще плетущаяся в хвосте. Прогнозы на 2005 год подкрепляют опасения ученых: объединенной Европе далеко до статуса мировой державы, а Германия не многим ближе к роли основной экономической силы Сообщества.

В том же 2000 году сотрудники одного британского фонда разработали три сценария будущего, ожидающего наш континент через 10 лет, то есть к тому же 2010 году. Первый вариант был вполне оптимистичным. Финансисты ЕС становятся самой влиятельной силой в Европе, наибольшую популярность приобретает философия «четвертого пути», слияния фирм допускаются лишь после строгой проверки, позволяющей выяснить, не принесет ли это нежелательные социальные последствия. Крепнущая внутренняя солидарность превращает Европу в крепость. Всё это становится следствием политики, при которой регулирование деятельности предприятий удается только ценой строгих ограничений во внешней торговле.
По второму варианту одержать победу должна «англо-саксонская» экономическая модель: евро укрепляется, но резко возрастают социальные противоречия, бедные беднеют, богатые богатеют, денежные запасы тают, доступ к информации начинает ограничиваться. Но зато предприятия ответственнее относятся к выполнению своего общественного долга. Не слишком радужно, но и не слишком мрачно.

Третий вариант получился почти реальным. Европа напоминает «лоскутное одеяло», Валютный союз терпит поражение, единый рынок распадается, каждое правительство идет собственным путем, капитал всё активнее перетекает в Восточную и Центральную Европу. Стоит отметить, что прогноз составляли ученые, симпатизировавшие политике Тони Блэра, пытавшегося тогда отойти от догматов «старого лейборизма», поэтому оптимизм первого варианта их прогноза сильно отдавал неолейборизмом. Сравнивая эти оценки с положениями «Лиссабонской стратегии», нетрудно заметить, что воздушных замков в последнем документе гораздо больше.

Разумеется, четыре года назад мало кто предполагал, что кризис так затянется. Но ведь в конце концов в учреждениях Европейского союза сидят не желторотые юнцы-фантазеры, а серьезные политики!

Рабочая группа Вима Кока назвала причины провала «Лиссабонской стратегии». Первая — это неучтенные последствия реформ некоторых стран-участниц, в том числе Германии и Франции. Вторая — характер самого документа, возлагающего ответственность на всех сразу и ни на кого в отдельности.

И что же? Решили брюссельские мудрецы «Лиссабонскую стратегию» переименовать. Во что-нибудь попроще.

Евгений Бовкун, Бонн