Роман Алексея Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него»

(Премии «Большая книга» и «Национальный бестселлер»)

Самое большое, что может любой писатель, – создать свой мир. Уральский писатель Алексей Сальников пишет как бы и не словами вовсе, а людьми. И у него получается. И свой мир создать, и новый язык к нему придумать.

Люди роман оценили. Сначала он появился в соцсетях и вызвал такой ажиотаж, что его тут же напечатали в журнале «Волга». Журнал расхватали. Тогда в Москве лучшее на сегодняшний день издательство интеллектуальной литературы «АСТ. Редакция Елены Шубиной» издало его книгой .

Дальше – больше. «Петровых в гриппе и вокруг него» назвали «самым неожиданным романом года» и стали выдвигать на разные серьезные и важные премии.

И тут на этот «выдающийся текст и настоящий читательский праздник», как он был назван самым авторитетным книжным блогером, обрушился бурный поток, дикий шквал ругани.

Не буду притворяться, признаюсь, что и мне эти «Петровы в гриппе» сначала не приглянулись. Я даже читать до конца не стала, а бросила вначале. Оказалось, зря!

Насторожилась я, когда услышала, что у Кирилла Серебренникова в «Гоголь-Центре» по этой книге Алексея Сальникова поставили целый спектакль. Потом стало известно, что сам Кирилл Серебренников ставит фильм по этому роману. Еще позже – что фильм участвует в Каннском фестивале, что само по себе означает высокую оценку российского режиссера, ну и выбранного им литературного материала.

Само имя Кирилла Серебренникова, да еще имена Чулпан Хаматовой, Юлии Пересильд и других прекрасных актеров, занятых в этом фильме, послужили мне спусковым крючком, и я со всех ног бросилась обратно к книге и на этот раз прочла ее залпом.

В троллейбусе есть загадка

«Стоило только Петрову поехать на троллейбусе, и почти сразу же возникали безумцы и начинали приставать к Петрову. Люди не сказать, что совсем уж пожилые, чтобы можно было заподозрить каждого из них по крайней мере в маразме, принимались нести ахинею про золото партии, про бесплатные путевки в санаторий, которые давали когда-то каждый год, и про то, что всех, кто сейчас находится у власти, надо ставить к стенке... что Ельцина убрал Березовский, и что таджиков много, и что раньше была настоящая дружба народов, а теперь одни евреи…Такой взгляд на происходящее несколько ломал представление Петрова о всякой логике, и он чувствовал, что сам сходит с ума… И в этот раз, гриппуя и сам чувствуя некоторую измененность сознания, Петров стоя колыхался на задней площадке троллейбуса, держась за верхний поручень….»

Так начинается этот роман, где любой, пусть хоть он и бывший, россиянин может узнать себя и привычный для него быт из «той» жизни. А там, в тех реалиях, полно было скелетов в шкафу: и смешного, и страшного, и высокого, и низкого, и великого, и для ума непонятного. В-общем, есть там свои тайны. А в троллейбусе, в котором ездишь каждый день и ненавидишь его за это, есть загадка. А в повседневности – свое волшебство.

Это и есть тот мир, который создает Сальников и в который забирает с собой читателя, будь тот хоть какого возраста, видевшего СССР или уже не заставшего его, – неважно. Это интересно будет людям и советским, и постсоветским.

Кстати, о возрасте.

Это было с Петровым – это было со мной

Алексей Сальников – писатель молодой. Сам он реалии советской жизни не застал, но описывает их так, что их узнаем, как свое родное, узнаем и город Екатеринбург, где Сальников живет, узнаем, даже если никогда не бывали в нем.

…Автослесарь Петров за несколько дней до Нового года с утра почувствовал, что заболевает. Принял лекарство от кашля, а оно оказалось на спирту, и проспиртованному, с таким запахом, ехать на машине было нельзя. Пришлось на троллейбусе. И вот через заднее стекло набитого битком троллейбуса он видит, что следом за ними ползет траурный катафалк – «Газель» с гробом внутри, а оттуда приветственно машет и счастливо улыбается Петрову давний его знакомец по имени Игорь. Заболевающий Петров не хочет ничего и никого, он мечтает о сигарете, горячем душе, кружке чая и теплой постели. Но не тут-то было, не отвертишься. Игорь непреклонен. Понятно, что троллейбус был остановлен, упирающийся и что-то смущенно бормочущий Петров пересажен в похоронную «Газель».

И ровно с этого места начинает разматываться сюжет. Сначала Петров с неуемным Игорем чокаются и выпивают, проливая холодную водку на крышку гроба. Потом в этом странном загуле они оказываются в странном пригороде в доме некоего странного философа Виктора Степановича, сидящего над своей докторской, и опять пьют, переругиваясь, уже с ним, с этим странным (инфернальным?) философом, затем Петров очнулся почему-то снова в катафалке, пристегнутый ремнями к сидению. И дальше пошла череда встреч, бесед, диалогов и странных-странных событий, и всё это – на фоне развивающегося у Петрова гриппа.

И если в первых строках романа он сам чувствует у себя измененное вирусом сознание, то на сотой странице, когда после ночи пьяных разговоров в холодном катафалке он, наконец, вваливается в свою типовую девятиэтажку, – реальный бред становится бредовой реальностью.

Грипп – это ковид по-советски

Дома его встречают тоже уже подхватившая вирус жена, работающая библиотекарем в библиотеке на Уралмаше, и начинающий заболевать гриппом Петров-младший. И они вместе то кашляют, то сморкаются, то сбивают температуру парацетамолом, то полощут горло газировкой, то ругмя ругаются и ссорятся из-за заболевшего сына, который, приходя в себя, требует, чтобы его завтра отвезли на елку, несмотря на температуру 39,5, и Петров обещает, а Петрова запрещает. То они советуются с мамашками из детского сада, как лечить этот гадкий грипп, привязавшийся к ребенку, то вспоминают, что ведь Новый год на носу и надо к нему готовиться, – короче, жизнь Петровых переворачивается вверх тормашками.

И вот это состояние полусна, полубодрствования, чередования жара и озноба, состояния плаксивости или нервной взвинченности, наплывающей тупости и внезапного прояснения ума, – всё это Алексей Сальников и описал.

В-общем, если спросить, про что эта книжка, то можно было бы кратко ответить: она про грипп. Вы болели гриппом? Вот и я болела. Значит, про нас.

Снегурочка, ты настоящая или нет?

И в этом восхитительном болезненном бреду Петровых все труднее понять, где там у них реальность, а где гриппозная галлюцинация. С ними начинают происходить какие-то немыслимые в повседневной жизни вещи. И все маленькие детали, знаки, приметы, символы, разбросанные на страницах романа – от просроченной таблетки аспирина, завалявшейся в кармане старых штанов, оказавшейся спасительной для Петрова-младшего до ледяной руки Снегурочки на новогодней елке, которая окажется в конце чуть ли не перстом Судьбы, – всё выстраивается в единое целое, всё играет, всё работает тем чеховским ружьем, которое должно выстрелить в последнем акте. И выстреливает.

А ты потом сидишь и думаешь – что было на самом деле, а что призрачно. «Этот твой Игорь – он настоящий друг или вымышленный?» – кричит Петрова Петрову. Игорь – тот самый, из похоронного катафалка , – вечно веселый выдумщик, такой гоголевский Ноздрев, остается загадкой, то ли он большой начальник, то ли неунывающий неудачник или (шопотом): он вообще не человеческое существо? Чем дальше бежит рассказ про Петрова и Петровых с их гриппом, тем больше окружает нас веселого абсурда, мерцающей неоднозначности, колдовской инфернальности… И ощущения полноты жизни.

«Снегурочка, ты настоящая или нет?» – спрашивает маленький Петров на елке. «Да, вроде бы», – скажет она. «Вроде бы» – любимое словцо у Петрова. Всё у него – вроде бы. Вроде бы то, а вроде бы и нет. Всё не то, чем кажется…

В-общем, «Гоголь пустился в пляс, а Булгаков аплодирует», как написал один из критиков о «Петровых в гриппе». Значит, надо читать!

А потом можно и посмотреть. Фильм Кирилла Серебренникова «Петровы в гриппе» в сентябре вышел на экраны, и теперь его можно найти и в Интернете.

Новые книги по истории

Кэтрин Мерридейл. Ленин в поезде. Путешествие, которое изменило мир. М.: CORPUS, 2021. Перевод А. Турова 

То, что Ленин вернулся в Россию из Швейцарии в немецком опломбированном вагоне, ни для кого не секрет. Английская писательница и историк Кэтрин Мерридейл в своей книге, увлекательной, как роман, и достоверной, как научное исследование, рассматривает все аспекты знаменитого путешествия в жестком вагоне третьего класса, продлившегося неделю и радикально изменившего мировой ландшафт на сто лет вперед. 

Лев Данилкин. «Пассажир с детьми. Юрий Гагарин». М., Молодая гвардия, 2021.

Попытка «окончательной», закрывающей все лакуны биографии Гагарина, и осмысление, что представляют собой мифы о нем. Как первый космонавт справлялся с «гагариноманией» – статусом самого знаменитого человека планеты? Что такое Гагарин: продукт эпохи – или ее зеркало и оправдание? Существовал ли конфликт между ним и руководством СССР? Какова подлинная причина его гибели? Был ли его успех всего лишь везением или осуществлением некоего высшего замысла?

«Скрипка Бромберга. Антиеврейские кампании в СССР». Сборник статей и материалов. Издание Международного Мемориала. Вокруг истории советского еврейства существует огромное количество мифов и теорий заговора. Как на самом деле складывались судьбы евреев в СССР и какие формы принимал антисемитизм в советском обществе.

Эндрю Петтигри. Изобретение новостей. М.: АСТ, 2021

Нам сложно представить, что на протяжении большей части своей истории человечество жило в мире, где новостей в нашем понимании этого слова не было. Средний радиус циркуляции новостей в Средние века не превышал 15 километров от деревенской ярмарки, а сведения из более отдаленных мест добиралась до адресата по многу лет и часто приходили в чудовищно искаженном виде. Историк Эндрю Петтигри показывает, как неуклонно возрастающая мобильность общества на исходе Средневековья приводит к большей глобализации, глобализация в свою очередь порождает запрос на информацию, необходимую для принятия решений, информация начинает требовать комментария и анализа, и к середине XVIII века формируется понятная и привычная нам система медиа.

Патрик Барбье. Фаринелли. Величайший кастрат эпохи Просвещения. СПб: Издательство Ивана Лимбаха, 2021. Великий итальянец Карло Боски вошел в историю под именем Фаринелли. Его божественному сопрано — результату проведенной в девятилетнем возрасте кастрации — рукоплескала вся Европа. На протяжении 20 лет он был едва ли не самым влиятельным человеком при испанском дворе, нажил огромное состояние, а последние годы провел в Болонье, наслаждаясь обществом лучших представителей европейской элиты. 

Наталья Ухова (Бохум)

Читайте также:

1. Толстой навсегда. Книги П. Басинского о Льве Толстом. Журнал «Партнёр», № 9 / 2018. Автор Н. Ухова
2. Время читать: Светлана Алексиевич, «Чернобыльская молитва». Журнал «Партнёр», № 9 / 2019. Автор Н. Ухова
3. Андрей Зализняк. «Прогулки по Европе». Время читать. Журнал «Партнёр», № 7 / 2019. Автор Н. Ухова.
4. Дмитрий Быков. Роман «Июнь». Время читать. Журнал «Партнёр», № 6 / 2019. Автор Н. Ухова
5. Время читать. Роман Ромена Гари «Обещание на рассвете». Журнал «Партнёр», № 3 / 2019. Автор Н. Ухова