Михаил Нордштейн (Крефельд)

В истории войн немного найдется операций, названных именем полководца. Знаменитый Брусиловский прорыв, как и личность этого выдающегося военачальника, продолжают привлекать внимание историков. И не удивительно: в Первой мировой войне после ряда поражений это был блистательный успех русской армии.

«Добр, прямодушен, чистосердечен…»

Алексей Алексеевич Брусилов родился в 1853-м в семье генерала. Его военная карьера началась в 14 лет. Успешно сдав вступительные экзамены, он поступил сразу на четвертый курс Петербургского Пажеского корпуса – привилегированного военного учебного заведения России. Из аттестации: «Характера резвого и даже шаловливого, но добр, прямодушен, чистосердечен. Способности хорошие …».

В 1872-м, окончив Пажеский корпус, Брусилов направлен служить в 15-й драгунский Тверской полк. Служит ревностно, но произошел случай, который мог бы пагубно отразиться на его карьере. Он, кавалерийский поручик, был секундантом на офицерской дуэли, закончившейся смертью одного из противников.  Дуэли в армии под строгим запретом, и всех причастных отдали под суд. На суде Брусилов заявил о полной своей виновности в смерти однополчанина: не сумел его отговорить от участия в поединке. Благородство молодого офицера произвело впечатление на судей. В постановлении на арест с содержанием на гауптвахте говорилось: «Наказание это не велено считать препятствием к наградам и преимуществам по службе».

И еще один эпизод в военной биографии, весьма незначительный, но характеризующий его личность. Несколько нарушая хронологию, сошлюсь здесь на воспоминания самого Брусилова. «Во время стояния на Буге при объезде позиций в одном из полков мне был представлен разведчик-еврей, как лучший не только в этом полку, но и во всей дивизии. Он находился в строю с начала кампании, доблестно участвовал во всех сражениях. Три раза был ранен и быстро возвращался в строй, без всякого понуждения брался за самые рискованные и опасные разведки и прославился своей отвагой и смышленостью... Получил 4 георгиевских медали и 3 георгиевских креста, заслужил также и георгиевский крест 1-й степени, но корпусной командир мне доложил: ввиду запрещения правительства производить евреев в подпрапорщики он не рискует представить его к этой высокой награде…. По заслуженным наградам этот разведчик давно должен был быть произведен в унтер-офицеры, но все еще оставался рядовым… Я обнял и расцеловал его перед строем и тут же, хотя и незаконно, произвел в подпрапорщики и навесил крест 1-й степени».

Имя доблестного разведчика установлено: Абрам Жериховский. Брусилов участвует в Русско-турецкой войне 1877 – 1879 гг. Отличается при штурме турецкой крепости Ардаган и взятии Карса. За храбрость и умелое командование подчиненными награжден тремя орденами. После окончания войны – начальник полковой учебной команды.

С 1883-го он служит в Петербургской офицерской кавалерийской школе. Прослужил в ней 15 лет, начав с инструктора верховой езды и закончив ее начальником. В 1900-м становится генералом. Уже в этой школе ярко проявились его административные и педагогические способности. По свидетельству Карла Маннергейма, служившего там под началом Брусилова: «Он был внимательным, строгим, требовательным к подчиненным руководителем и давал очень хорошие знания».

Прорыв, так и не ставший переломом в войне

Первая мировая война застала А.В.Брусилова командующим 8-й армией. За два месяца боев русские войска взяли Львов и вышли к Карпатам. Основной вклад в этот успех внесла 8-я армия Юго-Западного фронта (ЮЗФ). Но дальше впечатляющих побед не было. Более того, к лету 1915-го русские войска отступили по всему фронту. Армия Брусилова вынуждена была оставить Галицию. Осенью наступает затяжной период позиционной эшелонированной обороны.

В 1916-м Брусилов уже командует Юго-Западным фронтом. Прекрасно понимает: в обороне войну не выиграть. Но как сокрушить оборону противника? Это три полосы, отстоящих друг от друга на 5 и более км. Самая сильная – первая – 2-3 линии окопов, общей глубиной 1,5 – 2 км. Ее основа – опорные узлы, насыщенные артиллерией и пулеметами. На всех высотах – доты, в промежутках – сплошные траншеи. Вглубь располагались отсечные позиции – при прорыве атакующие попадали в огневой «мешок».

Австро-германское командование считало: сей крепкий орешек русские войска вряд ли разгрызут.

Русская Ставка планировала начать наступление армиями Западного и Северного фронтов в середине мая. Главный удар в направлении Вильно должен был нанести Западный фронт. По замыслу Ставки, Юго-Западному отводилась вспомогательная роль – сковывать противника. Объяснение простое: фронт ослаблен неудачами 1915-го и наступать неспособен, а все резервы отданы Западному и Северному фронтам. Брусилов настаивал: ЮЗФ должен наступать! Количественные показатели, конечно, важны, но не менее важно ратное мастерство. Ему удалось убедить руководство Ставки и получить «добро» на наступление.

Конечно же, он взял на себя громадную ответственность. На направлениях главных ударов армий ЮЗФ было создано превосходство над противником в живой силе в 2-2,5 и артиллерии в 1,5-1,7 раза. Наступлению предшествовала тщательная разведка. Чтобы при атаке сократить время пребывания под огнем, скрытно вырыли траншеи, приблизившие войска к позициям противника. В тылу солдат учили преодолевать проволочные заграждения, обезвреживать мины, отрабатывалось взаимодействие пехоты и артиллерии …

Наступление началось на рассвете 4 июня и для противника стало полной неожиданностью. Мощная артподготовка по разведанным целям к началу атаки «перестроилась» в огневой вал. Оборона противника была прорвана в нескольких местах на всю глубину. На третий день наступления был взят Луцк, 18 июня – Черновцы.

Наступление продолжалось 70 суток, австро-германские войска понесли большие потери: более миллиона убитых и раненых, 400 тысяч пленных. Трофеи русских: 581 орудие, 1800 пулеметов, 450 бомбометов. Потери ЮЗФ – около 500 тысяч человек. Фронтовая операция своим блестящим успехом приобрела стратегическое значение. Румыния вышла из союза с Германией и перешла на сторону Антанты. Австрийские войска приостановили наступление на итальянском фронте, значительно ослаб натиск немцев под Верденом и на Сомме. Немецкое командование вынуждено было перебросить на Восточный фронт значительные резервы.

Казалось бы, Брусиловский прорыв должен был немедленно поддержать соседний Западный фронт. Но этого не произошло. Командовавший им А.Е. Эверт медлил, ссылаясь на неготовность перестроить оперативный план в соответствии с крупным успехом Брусилова, и перешел в наступление… только через месяц. Драгоценное время было упущено. Из-за этого Брусилов, опасаясь за свой обнаженный правый фланг, вынужден был перебросить туда значительную часть своей кавалерии. Блистательный прорыв так и не стал переломом в войне.

Почему же не только командование ЗФ, но и Ставка не использовали его? Что это – оперативная неповоротливость, а, может быть, зависть к талантливому полководцу? Пожалуй, и то, и другое.

Растоптанные надежды

Брусилов встретил Февральскую революцию как неизбежный крах царского режима. В мае 1917-го он был назначен Верховным главнокомандующим, но повлиять на ход событий практически уже не мог. Страна устала от войны, армии стремительно разлагались, чему весьма способствовали большевики. В июле Брусилов был смещен, вместо него Верховным главкомом назначен Л.Г.Корнилов.  Оказавшись не у дел, вместе с женой Брусилов уехал в Москву. Гримаса судьбы: участник двух войн, многократно бывавший под неприятельским огнем, он ни разу не был ранен, а во время боев в Москве в октябре 1917-го осколок снаряда, выпущенного из русского орудия, тяжело ранил его в ногу. На лечение ушли месяцы, и до конца жизни он вынужден был ходить с палкой.

Страну раздирала ожесточенная гражданская война. К нему домой тайно приходили бывшие сослуживцы – агитировали: пора, Алексей Алексеевич, делать выбор. Вас, авторитетнейшего боевого генерала, ждет Белая гвардия. Надо спасать Россию. Об этих визитах стало известно в ЧК. Брусилова арестовали, но после вмешательства Ф.Э.Дзержинского выпустили.

В советской исторической литературе Брусилова изображали решительным сторонником большевиков. На самом же деле он мучительно колебался. С кем ему быть? Белое движение считал бесперспективным. Защищать то, что отжило, зачем? Большевики с их лозунгами о социальной справедливости поначалу пробудили в нем надежды на демократизацию страны. Правда, смущала классовая одержимость новых хозяев государства, их безбожие. Но какая революция, внушал он себе, обходится без издержек, без крови, пролитой несправедливо? Окончательный выбор он сделал в 1920-м, когда началась советско-польская война. Взыграли патриотические чувства. И еще одно событие подтолкнуло его пойти на службу в Красную армию. Единственный сын, ротмистр в старой армии, а затем командир полка у красных, попал в плен к белым и был расстрелян.

Брусилова назначили председателем Особого совещания при Главкоме, иными словами главным советником. Авторитет его как военного специалиста был высок. Кроме того, власти было важно, что именно такой человек служит ей. Имя его использовали в Обращении к врангелевским войскам. Всем сдавшимся в плен было обещано сохранить жизнь. Брусилов этот документ подписал. И вскоре был потрясен большевистской ложью: белых офицеров, поверивших Обращению, расстреляли. Беспощадная правда, открывшаяся перед ним, душевно надломила его.

Умер он 17 марта 1926-го, похоронен с почестями на Новодевичьем кладбище. С почестями… Но сам-то он в своих мемуарах, названных без затей «Мои воспоминания» (были изданы за рубежом), жестоко казнил себя за то, что поверил большевикам. Привык жить по законам чести, но в последние годы своей жизни служил власти, которая эти законы цинично попирала. В этом трагедия одного из лучших генералов России.