Уж так устроено в нашем мире, что с течением времени и взрослением,  когда переваливает за 50,  тянет и влечёт узнать о своих недалёких предках. Мой дед Самсон Эммануилович Костовецкий всегда был для меня личностью легендарной и загадочной. Отец  говорил о нём  скупо, неохотно, но с гордостью. На большинстве фотографий дед  в военной форме, и это ещё больше побуждает меня  узнать о нём подробнее, но ...

... отца обвиняли в активном участии в антисоветской террористической и диверсионной организации правых; в том, что он разделял террористические методы борьбы с руководством; в провоцировании войны со стороны Японии против СССР. Приговорён 7 сентября 1938-го года к высшей мере наказания...

Я  давно  лелеял мысль написать свои воспоминания и непростительно долго собирался сделать это. Скорее всего, мой  возраст  потребовал этого  ввиду осознания того, что  всё, о чём помню я, может уйти  вместе со мной. И хорошо понимаю, что я далеко не одинок  в таком благом порыве. И вот теперь, наверное, пришло для этого время!

Так как  многие  сведения об этой страшной войне я почерпнул из рассказов отца, то мне  давно хотелось рассказать о  нём, человеке, важном в моей жизни, которого я  очень  любил, но с которым  мне не пришлось много общаться, особенно в детские годы.  И сегодня я хочу восполнить этот пробел…

Память возвращает меня в январь 1962 года, когда с повесткой, я пришел в городской военкомат. А оттуда меня уже не выпустили и в срочном порядке отправили на сборный пункт, так как команда  призывников в этот же день должна была  отправляться  в часть, а призывников явно не хватало.

- Не знаю, какая из поговорок звучит правильнее: "Бог не выдаст, свинья не съест", или "Если Бог не выдаст, то черти не заберут". Мне кажется, что я слышал и ту, и другую. Что касается меня, то вторая звучит более правильно. В этом я убедился в прямом смысле, - сказал мой собеседник, сплюнув через левое плечо, и трижды ударил тыльной стороной безымянного пальца о деревянный лежак, который был оставлен у самой воды на пляже.

Я жил в Одессе, когда переименовали улицу Кривобалковскую в улицу Асташкина. В то время по нескольку раз переименовывали улицы, и я уверен, что не многие жители города знают, кто такой Асташкин Михаил Егорович, не знают его судьбу и судьбу его семьи.

 Семнадцатилетних юношей не брали на фронт, но очень скоро для них нашлась работа. Командование, которое вело подготовку к защите Одессы, разработало систему борьбы с диверсантами и шпионами. Военкоматы и горком комсомола мобилизовали комсомольцев города, которые по году рождения не подлежали призыву.

Собственно о театре я больше ничего не знал. Откуда я мог знать, что  с 1 октября 1887 года великие архитекторы Фальнер и Гельмер сдали в эксплуатацию построенный ими театр. Мог ли я знать о певцах и певицах Ансельми, Баттистини, Джиральдини, Патти, Руффо, Крушельницкой, Неждановой, Карузо, Лемешеве, Козловском и о многих других! Мог ли я знать, что за дирижёрским пультом здесь стояли Чайковский, Глазунов, Римский-Корсаков, Аренский, Направник, что в театре танцевали Анна Павлова, Айседора Дункан?

Родился я на Крайнем Севере Европейской части СССР, в гулаговской зоне, в автономной республике Коми, в посёлке «Красный водник» во время бессрочной ссылки моих родителей – житомирских немцев-колонистов, вторично высланных туда из Карело-Финской АССР.