Ланцароте, чёрная жемчужина Канарского архипелага

На Ланцароте, oдном из островов Канарского архипелага, я вновь побывал в феврале этого года. Впервые – пять лет назад. Тогда остров настолько приятно удивил и быстро рассеял исходный скепсис (мол, серый, голый, плоский), что захотелось повторить.

Чем он мне так понравился?

Никакой он не серый, не голый и не плоский. Правда, земля за пределами селений в результате былого вулканизма порой действительно усеяна острыми бурыми камнями – фрагментами остывшего верхнего слоя лавы, взломанного два века назад давлением жидких тогда еще нижних слоев.

Но вот грунт полей, огородов и клумб – черный, что живописно оттеняет зелень растений, белизну облаков, лазурь неба и синеву моря. Недаром Ланцароте еще называют черной жемчужиной.

Это, конечно же, не чернозём, как может издалека показаться, а мелкопористый вулканический гравий, пикон. Его специально наносят щедрым слоем на почву. Секрет в том, что он впитывает и запасает в своих микрокапиллярах обильную здесь утреннюю росу, обеспечивая влагой растения безо всякого искусственного орошения. Ловко придумано, ведь грунтовых вод на острове почти нет и дожди – редкость: чтобы задерживать и «доить» несущие влагу пассаты, нужны горы высотой от 1000 м, а здесь самая высокая – 670 м. Зато температура круглый год комфортная: от 20 до 27 °C и 300 солнечных дней.

Благодаря этому здесь снимают несколько урожаев картофеля в год, произрастает и виноградная лоза. Технология необычная: каждую лозу сажают в просторную воронку из пикона, окруженную с подветренной стороны (ветры бывают сильные) невысокой полукруглой стеной сухой кладки из подручных вулканических камней. Между камнями оставлены просветы, чтобы стена не опрокинулась ветром. Вино получается прекрасное – свидетельствую, а поля выглядят необычайно живописно.

Вулканизм придал острову уникальный ландшафт. Ведь здесь в XVIII веке шесть лет подряд буйствовали вулканы – самое длительное извержение в истории Земли. Их огненные жерла (26 кратеров) залили лавой, засыпали пеплом и забросали вулканическими бомбами почти четверть острова, добавили ему почти 100 кв. км суши, но снесли с лица земли десятки деревень. Национальный парк Тиманфая, заложенный на месте катаклизма, охватывает 100 вулканических конусов высотой до 670 м в живописной палитре: красный, черный, желтый, коричневый.

Удивительно, но на этой каменистой почве произрастают вовсе не только кактусы, а 600 видов растений, из них 20 – эндемические, и 120 видов лишайников.

Одно из самых впечатляющих наследий катаклизмов – пещера Куэва-де-лос-Вердес. Это подземный вулканический тоннель длиной около семи километров, шириной до 24 м и высотой до 15 м. Он образован свыше 3000 лет назад иссякающим потоком лавы, в то время как верхний ее слой уже затвердел. Видимо, это повторялось, поскольку пещера местами трехэтажная.

Бережное вмешательство канарских архитекторов Хезуса Сото и Сезара Манрике (о последнем подробнее ниже) сделали часть ее открытой для посещений. Пещера оснащена подсветкой, минералы мерцают красным, желтым и зеленым цветами. В просторной части пещеры оборудован концертный зал на 300 мест с хорошей акустикой: пористая лава не создает резонансов.

В конце системы тоннелей, в двух огромных вулканических кавернах создан культурный комплекс Хамеос-дель-Агуа. Здесь очищено подземное озеро с морской водой и уникальными рачками-альбиносами, а в соседней каверне оборудован подземный концертный зал с амфитеатром на 600 мест. Через отверстие в гигантском своде его пронзает солнечный луч, словно небесное знамение. Между этими двумя кавернами – открытый голубой пруд, окруженный пальмами и зелёными террасами. Только незаурядный талант творцов мог замыслить это чудо на месте находившейся здесь годами гигантской мусорной свалки!

Зримый след оставил на Ланцароте его великий сын, Сезар Манрике – гениальный художник-авангардист, скульптор, дизайнер, архитектор, энергичный поборник экологии, «интеллигентного» туризма, гармонии бизнеса с природой, в чем опередил свое время на десятилетия вперед.

Благодаря Манрике на острове начисто отсутствуют рекламные плакаты, бум застройки отелями поставлен в строгие рамки, высота их ограничена четырьмя этажами, песчаные пляжи все общедоступны, а не заперты оградой отелей.

Скучные дорожные перекрестки Манрике оживил своими необычными кинетическими (подвижными на ветру) скульптурами. Мусорную свалку он превратил в упомянутый культурный комплекс. По его проекту развалины крепости Сан Хозе вместили музей современного искусства и ресторан с панорамным видом на гавань. На месте заброшенного карьера разбит каскадный Сад кактусов – 1400 видов со всего мира. А на месте старого артиллерийского пункта он и Хезус Сото гармонично вписали в природу видовой комплекс Мирадор-дель-Рио с рестораном, галереей и поистине магнетическим видом на соседний остров-заповедник Ла Грациоза.

Творения Манрике внесли весомый вклад в притягательность острова, некогда самого убогого на Канарах, и звонкую монету в его казну: поток желающих увидеть созданные им чудеса неиссякаем.

Он умел замечать и помогал заметить другим прекрасное вокруг, любил и ценил суровую красоту природы родного острова, находил в ней источник своего вдохновения. Мне нравится фраза о нём в журнале «Вокруг света»: «Манрике не ставил творческий эксперимент, а лишь – как в отношениях настоящих влюбленных – отдавал столько же, сколько и брал».

После 20 творческих лет в Мадриде и трех в Нью-Йорке Манрике в возрасте 49 лет вернулся на родной Ланцароте уже зрелым всемирно известным художником с узнаваемым стилем. Свой первый здесь дом он построил неподражаемо – поверх пяти крупных подземных вулканических каверн. Он их расширил, объединил коридорами, искусно оснастил просветами в сводах, бассейном с водопадом, прочим антуражем.

Манрике охотно общался не только с нередко посещавшим его там бомондом, но и со своими земляками – крестьянами и рыбаками. Взывал к национальной гордости, учил лелеять и беречь природу, традиции и красоту вокруг себя: озеленять подворья, освежать покраску домов, соблюдать их извечную кубическую форму с приподнятым на ажурной решетке луковичным куполом над дымоходной трубой, держать в порядке традиционные ограды из вулканического камня сухой кладки. Манрике умел затронуть душу простых людей, пробудить в них спящее под гнетом нищеты самосознание. «Он научил нас видеть!» – сказал как-то один из них.

Популярность Манрике в народе была столь велика, что ее не могла разрушить даже его бисексуальность – чудовищный «грех» в те времена. А когда он осенью 1992 года в свои 73 года трагически погиб в автокатастрофе (выруливая на главную дорогу, не уступил проезд тяжелому джипу), то совершенно не виновного владельца джипа смогла спасти от линчевания только эвакуация на соседний остров Фуэртевентура под эскортом полиции. Вернуться оттуда он так и не сумел.

Последним, уже посмертным триумфом Манрике стало присвоение острову – всему как единое целое – статуса биосферного заповедника ЮНЕСКО.

Могилу Манрике в деревне Хария венчает скромная плита. Памятника нет. А строительный бум стал вновь набирать темпы. Фонд Сезара Манрике протестует и возбуждает судебные процессы – с переменным успехом.

Леонид Когосов (Дюссельдорф)

Фото автора. Ещё больше их здесь.

Читайте также:

1. Путешествия по Европе. Обзорная информация на портале журнала «Партнёр»
2. Мадейра – остров вечной весны. Журнал «Партнёр», № 3 / 2015. Автор Э. Мармер
3. Весна на Рейне. Журнал «Партнёр», № 4 / 2022. Автор Л. Когосов
4. Пока еще ласкают глаз «архитектурные излишества»… Журнал «Партнёр», № 8 / 2021. Автор Л. Когосов