Князь Сергей Оболенский

Удивительная судьба российского аристократа

Князь Сергей Платонович Оболенский родился 3 октября 1890 года. Его семья принадлежала к высшей знати Российской империи. Вырос мальчик в Царском Селе, где его отец служил адъютантом командующего царской гвардией великого князя Владимира Александровича, который был сыном императора Александра Второго и дядей последнего императора Николая Второго.

Юность

Многие поколения князей Оболенских связывали свою жизнь с военной службой. Такая судьба, вероятно, была уготована и Сергею, но он, неожиданно для родных, избрал другой путь. Князь Сергей едет в Лондон и поступает в Оксфорд, где изучает экономику и юриспруденцию. Свои знания он надеялся применить для обустройства России, которая, по его мнению, имеет неисчислимые природные и трудовые ресурсы и обязана стать в ряды самых передовых мировых держав. В Оксфорде судьба сводит Оболенского с многими представителями британского, американского и европейского истеблишмента. Будучи общительным и коммуникабельным человеком, он заводит многочисленные дружеские и деловые связи, которые впоследствии сыграли важную роль в его судьбе. После завершения учебы Оболенский, нагруженный самыми современными знаниями, возвращается в Россию и начинает работать в сфере организации современного текстильного производства.

Война

Начинается Первая мировая война. Молодой князь не может быть в стороне – он вступает вольноопределяющимся в знаменитый Кавалергардский полк и уже с 1914 года участвует в боях в Восточной Пруссии. К концу 1916 года Оболенский заслужил три Георгиевских креста и чин корнета. На фронте Оболенский заболел тяжелым воспалением легких, у него заподозрили туберкулез и отправили на лечение в Крым. В Крыму случился роман военного времени: холостой 26-летний корнет-кавалергард познакомился с овдовевшей еще до войны 38-летней княгиней Барятинской, которая ухаживала за ранеными и больными в Крымском госпитале. Между ними начинается бурный роман. Вскоре они стали мужем и женой.

Революция

В Крыму князя Сергея и его супругу застает революция. Анархиствующие революционные матросы устраивают буквально охоту на офицеров и их близких. Расправы над офицерами сопровождаются грабежами. Сергея несколько раз пытались убить, а однажды убили его товарища – князя Мещерского. В конце концов, он и его жена были вынуждены перейти на нелегальное положение. Сергей отращивает бороду, меняющую его до неузнаваемости и получает документы бывшего офицера-татарина из национального полка. Весь этот маскарад нужен был для того, чтобы в начале 1918 года попасть в Москву, где у верных друзей он получает более надежные документы и под чужой фамилией начинает работать в одном из советских учреждений, занимающихся восстановлением и развитием отечественной текстильной промышленности. Туда же, в Москву, под чужой фамилией приезжает из Крыма его жена.

В ряде биографических справочников написано, что князь Оболенский три года воевал в Гражданскую войну на стороне белых. На самом деле, хотя Оболенский много месяцев находился на нелегальном положении, подвергая свою жизнь опасности (такого рода люди тогда брались в заложники и могли быть расстреляны даже без реальной вины перед новой властью, а просто в силу своего социального происхождения), ни в контрреволюционном подполье, ни в белых армиях он не состоял.

В книге своих мемуаров, изданных в США в 1958 году, Оболенский пишет, что если бы он не был недавно женат, то, скорее всего, оказался бы в белой армии, где сражались многие его товарищи. Но уже тогда, в 1918 году, он не верил в победу белогвардейцев. По его мнению, большевики создали условия для своей победы очень простым путем — в крестьянской стране они сразу же объявили о передаче земли крестьянам. Лозунг этот был прост и понятен.

Белые же, в подавляющем большинстве, выступали за парламентское демократическое государство или за Учредительное собрание. Крестьяне были далеки от этого, зато они прекрасно понимали слова большевиков, что белые придут и отнимут у них землю. Еще и царя вернут с помещиками. И хотя всё было не так, сути дела это уже не меняло.
 

Эмиграция

В суете и неразберихе первого года советской власти Сергею Оболенскому и его супруге под чужими фамилиями удалось войти в состав советской торговой делегации, направлявшейся в Киев для переговоров с Германией, которая, по условиям только что заключенного Брестского мира, оккупировала Украину. В это время у власти в Киеве находился старый знакомый князя Сергея — поддерживаемый немцами гетман Скоропадский, бывший командир его Кавалергардского полка. С его помощью Оболенский и его супруга сначала остаются в Киеве, но потом, поняв, что и тут все очень непрочно, едут дальше, в Европу. В конце 1918 года Оболенский навсегда покидает Россию.

Диплом Оксфорда и былые связи позволили Оболенскому довольно быстро встроиться в западную жизнь, в которую он, в отличие от большинства вынужденных русских эмигрантов революционной эпохи, уже был достаточно интегрирован. Он блестяще говорил на двух иностранных языках – французском и английском. В Европе брак Оболенских распался.

Отельер

Сергей уезжает работать в Австралию. В 1924 году он женится на 22-летней Аве Астор, дочери полковника Джона Астора, представителя известного клана англо-американских миллионеров и владельца многих предприятий, в том числе гостиницы «Астория» в Ленинграде. В этом браке родились дети: Иван и Сильвия. В дальнейшем Ава становится одной из наследниц огромного состояния. Оболенский входит в гостиничный бизнес, супруги переезжают в США. В 1934 году, несмотря на наличие детей, распался и этот брак. (В дальнейшем Ава Астор еще трижды выходила замуж.)

Оболенский остается в гостиничном бизнесе, управляет одним из главных отелей «Уолдорф-Астория» в Нью-Йорке, основывает торговый дом, занимающийся продажами европейских вин в США, запускает несколько фешенебельных ресторанов. Он весьма успешен. Вот слова одного из близко знавших Оболенского американцев: «Серж был прирожденный бизнесмен. При желании он мог бы продать зонтики жителям Сахары».

Еще в начале 30-х годов Оболенский получает американское гражданство. Бизнес его процветает, он становится видным и уважаемым членом американского истеблишмента. Но когда в Европе собирается гроза и начинает пахнуть новой войной, 50-летний бизнесмен изъявляет желание вступить в армию. На вопросы друзей: «Серж, зачем тебе это надо? Ведь мы не собираемся воевать с немцами», он отвечает: "Вы не знаете немцев. Это не значит, что немцы не собираются воевать с нами! К тому же в прошлой войне я служил в кавалерии, а в этой, чувствую, многим придется воевать в пехоте."

Рейнджер

Оболенский, в звании рядового, без всяких скидок на возраст, проходит в учебном центре подготовку на должность командира пехотной роты войск национальной гвардии США. После успешной сдачи экзамена он получает звание лейтенанта и участвует в патрулировании оборонных и портовых сооружений в Нью–Йорке. Но такая служба, особенно после событий в Перл–Харборе и вступления США в войну, его не удовлетворяет. Он хочет стать рейнджером, т.е. заниматься диверсионно-разведывательной работой. Его знакомят с Уильямом Донованом, который был только что назначен шефом создаваемого Управления стратегических служб (предшественника современного ЦРУ). Тот предложил Оболенскому пройти комплексную специальную подготовку, которая включала в себя следующие дисциплины: радиодело, владение всеми видами стрелкого оружия, умение водить автомобиль и танк, взрывное дело, основы агентурной работы и, наконец, прыжки с парашютом, причем с полной выкладкой. Он стал самым взрослым парашютистом американской армии.

В 1942 году, после окончания этих курсов, Оболенскому присваивают звание майора американской армии и он становится инструктором по подготовке «сил специальных операций» или, проще говоря, диверсантов, которых забрасывали в Европу. Таким образом, он стал одним из первых создателей американского спецназа.
    Разведывательно-диверсионные группы Оболенского направляются в Европу, но сам он неожиданно получает приказ прибыть в Северную Африку, откуда англо-американские войска летом 1943 года совершили высадку на Сицилию. В Алжире, в штаб-квартире войск союзников, его ждет особое задание. Задачу ставит лично глава УСС Донован. Во главе группы парашютистов он должен спрыгнуть на территорию острова Сардиния, занятую несколькими итальянскими дивизиями и немецкими частями, вступить в контакт с командующим итальянскими войсками генералом Бассо и склонить его к переходу на сторону союзников. Для этого ему передаются личные письма на имя Бассо от итальянского короля Виктора-Эммануила, итальянского главкома маршала Бадольо и генерала Эйзенхауэра.

Оболенскому следует любой ценой избегать встречи с немцами, а при установлении контакта с итальянскими войсками использовать все свое умение и обаяние, чтобы добиться личной встречи с командующим.
    Для выполнения аналогичного задания была подготовлена дублирующая группа. В случае неудачи группу Оболенского должна была в условленном месте ждать подводная лодка. Вылет на сутки откладывается из-за плохой погоды, потом выясняется, что в течение именно этих суток немцы, занимавшие предполагаемый район выброски, отошли на северную часть острова. Попади Оболенский и его группа в руки немцев, то неизвестно, чем бы всё закончилось.

Следующей ночью четверо парашютистов – Оболенский, двое радистов и переводчик – прыгают с борта тяжелого бомбардировщика в темноту и в неизвестность. При этом все парашютисты под комбинезонами одеты в военную форму, Оболенский – в форме полковника, имеет знаки
различия и награды – итальянцы должен быть убеждены, что перед ними официальные представители противника, а не диверсанты. Между прочим, среди орденских лент, которые Оболенский носил на американском мундире, всегда были три георгиевские ленточки крестов, заслуженных в Первую мировую войну.

Группа садится в районе песчаных дюн пустынной местности, тут же она принимает грузовой парашют с передатчиками и снаряжением. Оставив радистов на месте, Оболенский с переводчиком направляются вглубь острова, чтобы выйти на шоссе. Встречных крестьян, которых пугают американские военные с автоматами, они расспрашивают, где находятся армейские части, успокаивают и одаривают деньгами, крестьяне подвозят их на повозке, запряженной осликами, прямо к посту карабинеров – военной полиции. Итальянские карабинеры страшно удивлены, а Оболенский с ходу нагло заявляет им, что он полковник, командир парашютного батальона и имеет срочное поручение короля и итальянского главнокомандующего к генералу Бассо. Создается полное впечатление, что батальон американцев уже марширует где–то неподалеку. Командир карабинеров отдает честь и сам спешно сопровождает Оболенского и переводчика по железной дороге в штаб командующего. При этом Оболенский и переводчик не расстаются с оружием.

В штабе Бассо их визит также вызывает переполох и удивление, но Оболенского всё-таки безропотно проводят к генералу. Тот внимательно знакомится с письмами, после чего заявляет, что в принципе он не против условий союзников, но могут возникнуть проблемы с начальником военно-морской базы и порта Кальяри, адмиралом N. Это — знатный граф, к тому же видный фашист и он совершенно не настроен сдаваться, к тому же в прямом подчинении Бассо не находится. Тут необходима личная встреча. Вместе с генералом они направляются в порт, путь пролегает через расположение итальянской парашютно-десантной дивизии, в составе которой много ветеранов недавнего сражения под Эль-Аламейном, желающих сражаться «до победы». Оболенский, ловя на себе взгляды итальянских солдат, понимает, что далеко не все из них настроены дружелюбно.

    В порту Оболенский знакомится с адмиралом и с удивлением спрашивает его, не родственник ли он графа N, который перед Первой мировой войной был послом короля Италии в России. Адмирал с гордостью отвечает, что он племянник посла и воспитывался в его семье. Тогда Оболенский рассказывает, что неплохо знал его дядю по дореволюционной жизни в Петербурге, при этом сам представляется полным титулом и фамилией. Адмирал удивлен, он, оказывается, тоже много слышал о семье князей Оболенских, они вспоминают его покойного дядю, общих знакомых и только в конце беседы адмирал спрашивает: что же собственно нужно тут русскому аристократу в американской военной форме? Выслушав от генерала Бассо предложение американцев, итальянец с видимой горечью и сожалением заявляет: «Да, ради будущего Италии надо соглашаться». Все итальянские войска на Сардинии поворачивают оружие против немцев. Операция на Сардинии становится одной из самых успешных операций УСС за войну и предметом личной гордости Донована. А Оболенский, теперь уже в чине полковника, отправляется из Африки в Европу, продолжать готовить диверсантов.

    В 1944 году, после высадки в Нормандии и подхода сил союзников к Парижу он сам, во главе отряда французских диверсантов-парашютистов отправляется на задание в немецкий тыл. Ему поставлена задача захватить и взять под охрану крупную электростанцию, питающую Париж и находящуюся в одном из пригородов. Отряд успешно выполняет задание. Оставив часть сил для охраны, Оболенский совершает еще несколько успешных налетов на отступающие немецкие части.
   

И вновь отельер

После войны Оболенский уходит из УСС, увольняется из армии и возвращается к своей работе, основывает еще несколько ресторанов, входит в состав правления Корпорации отелей «Хилтон», а в 1958 году становится заместителем председателя правления этой компании. Когда Оболенскому исполнилось 80 лет, он женится в третий раз, взяв в жены 40-летнюю женщину. Умер Сергей Платонович Оболенский в 1978 году, похоронен в маленьком городке в штате Мичиган.

В музее военного ведомства США имеется отдельный стенд, посвященный «самому возрастному парашютисту США». Там представлены парашютные ботинки, в которых он совершил прыжок на острове Сардиния, и все награды, в том числе российские Георгиевские кресты.

Григорий Калихман (Дортмунд)

Читайте также:

1. Сидней Шахнов. Судьба генерала. Журнал «Партнёр», № 6 / 2017. Автор И. Парасюк
2. Внук государя, правнук поэта. Журнал «Партнёр», № 4 / 2020. Автор И. Парасюк