Фейк-терроризм беженцев в Германии
Известный интернет-ресурс bento.de («молодой побег» от SPIEGEL-ONLINE) обнародовал инсайдерскую информацию из органов юстиции Баден-Вюртемберга.
В прошлом году правоохранители этой земли имели большую головную боль с проблемой терроризма. Расследовались порядка 600 дел против примерно 700 персон, подозреваемых в участии в террористических исламистских организациях, их финансировании и планировании актов насилия.
Мало полиции реальных угроз, так неожиданно вошел в моду фейк-терроризм! Что такое? Откуда взялось? Зачем?
Беженцы, которым не очень-то светит получение заветного статуса, в больших количествах потянулись в полицию с сообщением о явке с повинной: мол, у себя на родине мы состояли в террористических организациях. Афганцы и пакистанцы объявляют себя членами Талибана, сомалийцы состояли якобы, в Shabaab-Miliz, сирийцы и иракцы – в ИГИЛ.
Никто из них не заявляет, что мол, я готовил какие-то пакости здесь, в Германии – ни-ни! А вот в своих странах мы были грозными исламистами, в чем сейчас искреннейшим образом раскаиваемся. Но если нас отправят обратно, сами понимаете ...
И правоохранители принимают такие заявления к рассмотрению. Как вы думаете, какой срок назначен для рассмотрения подобных дел? – Целый год. А каковы шансы их полностью расследовать? – Что-то около нуля.
В Германии за весь прошлый год генеральная прокуратура зарегистрировала 41 случай явки с повинной лиц, совершивших реальные преступления, а с начала 2018 года – 14 случаев. «По мелочам», при которых повинную голову меч не сечет, в 2017 году явились правоохранителям около 300 человек и уже 157 человек за первый квартал нынешнего года. Тяга к раскаянию бурно растет! Но только по мелочам …
С момента начала повального признания беженцев в полутерроризме (там мы были бандитами, а здесь стали на путь исправления) прошел год – тот самый год, который отводится на рассмотрение такого рода дел.
В прокуратуре Штутгарта подошел срок вынесения решения по 55 подобным делам. Разобраться удалось только в четырех случаях. И все четыре – самооговор.
Средств, между тем, на эти упражнения расходуется немало. Каждый случай рассматривается в индивидуальном порядке. Каждый раз нужны услуги переводчика. И, естественно, каждый раз – помощь коллег из родных стран беженцев. Стоит ли говорить, каковы шансы получить хоть какую-нибудь информацию (не будем говорить о несомненно достоверной) из этих стран?
А сам «раскаивающийся» этот год проводит отнюдь не в камере следственного изолятора – туда и далеко не всякого реального преступника спешат упаковать. Он живет в нормальных условиях, получает вполне достойные средства существования и имеет много времени и возможностей для получения консультаций: что бы еще такое предпринять?
А что происходит, когда заявителя уличают в «фейке»? Органы юстиции отвечают: у нас – дилемма. Перевожу на нормальный язык – ничего не происходит. Ведь следователи могут себе позволить только такую формулировку: сведения не подтвердились, а чтобы доказать самооговор, нужен не один год. И не один десяток тысяч евро.
Надо полагать, количество заявителей, нащупавших слабину в бюрократической машине страны, будет возрастать. Что-что, а коллективный разум людей, ищущих пути обхода закона, всегда был на высоте.
Попутно хочу рассказать еще об одном любопытном явлении из жизни беженцев. WeltamSonntag поделился информацией (резонно, пожалуй, назвать это «утечкой» в силу ее анонимности) агентств по труду.
Так вот, довольно много беженцев, получив крышу над головой и обустроившись, потянулись в отпуска. Куда? На родину. Туда, откуда они, если верить их заявлениям, чудом унесли ноги.
Действительно, все получатели Hartz IV имеют право 21 день в году отсутствовать по месту прописки. Они обязаны регистрировать эти отлучки в JobAgentur, но не обязаны указывать место проведения этих трех недель, почему-то называемых отпуском. Для работников агентств по труду не проблема выяснить, куда ездил их подопечный, но передавать кому-либо такую информацию они не вправе в силу закона о защите личных данных. WeltamSonntagузнал о паломничестве беженцев именно в родимые места по случаю от берлинских служащих JobAgentur.
Конечно же, речь не идет о большинстве. Кроме того, бывают отдельные случаи, когда человек готов идти на любой риск. Но здесь мы имеем дело не с отдельными случаями, а с тенденцией, так что стоит задуматься, а все ли эти бедолаги бежали из действительно опасных мест?
Правоохранителям и в этом случае не позавидуешь. Если действовать в рамках нынешнего законодательства, то результат будет аналогичен описанному выше. Но ведь у нас новый бундестаг и новые министры, и внутренних дел, и юстиции, и труда!
Мы привели здесь примеры из Штутгарта и Берлина. Но я думаю, не будет большой ошибки, если эти примеры распространить на всю Германию – пропорционально числу принятых беженцев.
Законодатели и исполнители, ваш выход.
Александр Кротов (Эссен)
Читайте также:
- Беженцы в Германии и криминал. Журнал «Партнёр», № 3 / 2016. Автор С. Дебрер
- Что дадут беженцы Германии? Журнал «Партнёр», № 2 / 2016. Автор Г. Калихман
- Беженцы, учащиеся курсов немецкого языка. Журнал «Партнёр», № 3 / 2016. Автор А. Бройдо
Мне понравилось?
(Проголосовало: 13)Поделиться:
Комментарии (0)
Удалить комментарий?
Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!
Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.
Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>