В Российской империи изоляция евреев обеспечивалась печально известной чертой оседлости, больше напоминавшей зону для прокаженных. Зону, где евреям запрещалось владение землей, и поэтому весьма скудными были возможности самообеспечения хлебом насущным.

Фейерверк на берегу мирного Рейна обернулся подобием реквиема. В этой связи острой болью поразила мысль, по-видимому давно гнездившаяся в подсознании - почему я нахожусь на этих живописных берегах?

Такой она видится в начале жизненного пути...  И с трудом верится в истину, начертанную на перстне Соломона Мудрого - всё проходит...

В сентябре 1957 года был подписан приказ о моем увольнении в запас.  Во второй половине сентября 1957 года я с семьей вернулся на родину в Каменец–Подольский.

... Мое поколение в предвоенные годы всем строем жизни страны готовилось к неизбежной войне. «Будь готов к труду и обороне» - лозунг и значок нагрудный тому, кто сдал нормы зачета. Предмет гордости мальчишек и девчонок...

Это письмо к самому себе, настоянное на сладкой горечи воспоминаний, - багодарность тем, кого помню, любил и люблю...

Отчим, который вошёл в мою судьбу, заменил мне умершего отца; и всегда являлся и является  для меня моим настоящим другом и учителем.

Я не жалею, что потратила огромное количество  времени, записывая  его потрясающие истории.

Всё началось с публикации в  октябре 2012 в печатном  органе общины "Шалом Дортмунд", где рассказывалось о возможности увековечения памяти родственников, погибших во второй мировой войне от рук фашистов, в Центре памяти жертв Холокоста Яд Вашем в Иерусалиме. Мне сразу подумалось: Это мой шанс почтить  память о дедушке  и бабушке с отцовской стороны.

Из цикла «Исчезнувшая Одесса»

В каждой семье существует своя легенда. Была такая и в нашей семье. Она часто рассказывалась по тому или иному поводу – иногда со знаком плюс, иногда со знаком минус −  в зависимости от настроения рассказчика и обстоятельств беседы.

   Сыну Дмитрию

... И в каждом знакомом мне доме были книги. Нет, не те, что обычно стоят на полках – русская и зарубежная классика, энциклопедии, читаемые романы. Нечто совсем иное. Они хранились, как правило, вдалеке от глаз – в кладовке, сундуке, в диване или на антресолях. Это были журналы «Нива», собранные за много лет...