Темы
Любовь Шифнер
«Времена и судьбы»
Глава 1. "Было вашим, стало нашим"
Когда становишься старше, часто сожалеешь, что не расспросил родителей о предках. Хорошо, что мама иногда вспоминала отдельные эпизоды из своей жизни и нам с сестрой рассказывала. От неё я узнала, каким образом её семья оказалась в подмосковном городе Орехово-Зуево, где я родилась.
Родители мамы были родом из небольшого городка Тейково Ивановской области. Моя бабушка Мария была единственным ребёнком. Её семья была обеспеченной, имела собственный двухэтажный дом и даже служанку.
Замужество Марии было предсказуемым. Её нареченный Никон был обеспеченным человеком, владеющим небольшим металлообрабатывающим предприятием. Как известно, раньше люди сочетались браком чаще по расчёту, чем по любви.
В 1934 году, в разгар репрессий, у моей бабушки уже было шестеро детей – старшему четырнадцаь лет, а младшему два годика. Жизнь Марии была наполнена заботами о детях, а муж целыми днями пропадал на работе.
Письмо с приглашением в райком партии Никон воспринял как агитационный манёвр. Его уже не раз туда вызывали по поводу вступления в члены коммунистической партии, но он всегда мягко отказывался от такой чести.
Когда он вошёл в кабинет первого секретаря, то сразу почувствовал, что разговор будет серьёзным.
– У нас тут намечаются большие перемены, – сурово заметил начальник, даже не пригласив Никона присесть, как это было раньше.
– Но я уже Вам сказал, что в партию вступать пока не готов.
– Дело не в партии, а в твоём производстве. По решению обкома ты должен всё своё оборудование перевезти в Иваново. Но не волнуйся. Как только всё сдашь в целости и сохранности, получишь денежную компенсацию. Если откажешься – отправишься в тюрьму.
– Выбор невелик, – с грустью проговорил Никон. – Но как я доставлю оборудование за сорок километров? У меня нет ни машин, ни лошадей...
– Ну, это твои проблемы. Наймёшь лошадиные подводы, потом тебе вернут все твои затраты.
После такого сообщения домой Никон не торопился. Он зашёл в кабак и впервые в жизни так напился водки, что с трудом добрался до родного крыльца.
Мария, видя состояние мужа, не стала докучать расспросами, а уложила его в кровать.
– Всё, жена, наступил конец нашей благополучной жизни, – заявил супруг после пробуждения и рассказал подробности встречи с секретарём райкома.
– Ну, может, всё обойдётся, – с надеждой в голосе проговорила Мария. – Он же обещал тебе!
Как оказалось впоследствии, не обошлось. Когда оборудование было доставлено по назначению, Никон отправился в обком партии за компенсацией.
– Убирайся отсюда! – грозно закричал охранник. – Если будешь надоедать, окажешься в тюрьме как враг народа!
С этого момента у бабушки и дедушки началась новая жизнь, полная лишений и страданий. Но это другая история.
Бабушка Мария Матвеевна Белякова (в девичестве Тутуева)
с двумя старшими детьми Николаем и Александрой
Глава 2. "Пьём мы водку, пьём мы ром"
Никон был в растерянности. После потери собственного предприятия в маленьком городке трудно было найти работу. Деньги, накопленные за долгие годы напряжённого труда, быстро таяли. Большую часть из них он заплатил за подводы лошадей, которые нанял для перевозки оборудования в областной центр.
После долгих раздумий отправился Никон за помощью к брату Ивану, который давно обосновался в подмосковном городе Орехово-Зуево.
Брат принял его радушно, предложил работу лудильщика в артели металлистов, где сам работал мастером.
– Соглашайся, Никон! Это твой шанс. Заодно комнату получишь, ведь твоей семье надо где-то жить, – уговаривал Иван.
– Как быстро жизнь меняется! Был начальником – стану рабочим. Жил в двухэтажном просторном доме – буду ютиться семьёй в одной комнате.
– Что поделаешь? Время такое, – грустно заметил Иван. – Надо мной тоже тучи сгущаются.
– У тебя нечего забрать, – успокоил Никон.
– Есть чего... В свободное время я проповедую христианское учение.
– Я думал, что ты уже завязал с сектой баптистов.
– Это не секта, а христианская община!
– Какая разница? – возразил Никон. – Много тебе Христос помог? А если отправят в Соловки, что будет с твоей семьёй?
– Пусть отправят, пострадаю за веру.
– Чем страдать за веру, помоги мне оформиться на работу и получить жильё.
Иван быстро всё организовал, и семья Никона готовилась к переезду.
Сборы были безрадостными. Мария не знала, какие вещи взять с собой, чтобы разместиться с детьми в одной комнате.
Слёзы застилали глаза, она машинально складывала одежду и посуду в сундуки и корзины. Дом продали за бесценок, выжидать сходной цены времени не было. Даже младшие дети притихли, будто чувствуя, какие страшные испытания их ожидают.
Комната, куда они заселились, была небольшой, но места всем хватило. Никон с братом соорудили вдоль стен двухъярусные нары для детей. Кровать для родителей поставили у задней стены. Посередине комнаты возвышался стол, нижние нары служили стульями.
Мария быстро смирилась с новой жизнью, да и заботы о детях не давали времени тосковать по былому.
Никон всё чаще задерживался в кабаках и в пьяном угаре пел свою любимую песню:
«Пьём мы водку, пьём мы ром. Завтра по миру пойдём».
Глава 3. Чёрный день
Ходить с сумой по миру Никону не пришлось, но пребывать в полном довольствии – тоже. Была надежда на старшего сына Николая, которого также пристроил на работу Иван в артель металлистов. Но неожиданно сын решил жениться.
– Инициатором женитьбы был не парень, а его добрая мамаша, – пожаловался Никон своему брату.
– Девушка забеременела. Поэтому Коля должен был на ней жениться! – оправдывал племянника Иван.
– Ей всего шестнадцать лет, родители должны были приглядывать за ней! – заметил с укоризной Никон.
– А ты уследил за сыном, когда он этой девчонке подол задирал? – возразил брат.
– Парень – он и есть парень. Девицы сами должны быть осмотрительными. А эта девчонка вовсе не тихоня. Сама пришла к нам домой и всё рассказала Марии.
– И что ответила твоя жена?
– Она позвала Кольку и сказала, что если тот не женится на Зине, то она выгонит его из дома, а девчонку примет как родную дочь.
– Молодец Мария, божье дело сделала! – воскликнул Иван.
– Какое божье дело? Может, ты её надоумил так поступить? Что-то она в последнее время зачастила в твою секту...
– Я уже тебе не раз говорил: у нас не секта, а община. И Мария правильно поступает. Приходит к нам и молится за вашу семью.
– Вот я и смотрю, такими мы счастливыми стали от её молитв! Мишке в школе глаз чуть не выбили. Василий отстаёт в психическом развитии. Рудольф в 10 лет всё ещё мочится в кровати. Хорошо ещё, что дочери не подкачали. Ольга немного ленится, а вот старшая Александра – умница! – с гордостью заметил Никон. – Учится хорошо и в комитет комсомола школы её выбрали!
– В нашу пору это пригодится, – одобрил Иван. – Я слышал, что она и с парашютом прыгает?
– Да, в какой-то клуб записалась, но я этого не одобряю. Уж больно ретивая, может разбиться. И куда только Мария смотрит! – возмутился Никон. – Ей и некогда смотреть за детьми. Она же по вечерам в твою секту ходит...
– Не каждый день, а два раза в неделю, – пояснил брат. – А ты, Никон, почему не занимаешься детьми? Мария не раз мне жаловалась, что ты частенько приходишь домой под хмельком, а то и вдребезги пьяный.
– Ей бы только жаловаться! Я же устаю, ты знаешь, какая у меня работа...
Через год у старшего сына Николая появилась дочка Надя. Александра после окончания школы познакомилась с лейтенантом, вышла за него замуж и уехала в военный гарнизон.
После отъезда старших детей комната, где несколько лет жила большая семья, казалась просторной.
И вдруг прозвучало грозное сообщение о начале войны.
Вдали от фронта трудно было сразу осознать эту катастрофу. Но когда начали приходить похоронки, а в магазинах исчезли продукты питания, люди почувствовали всю тяжесть горя, свалившегося на них.
Продуктовые карточки не позволяли вдосталь наесться, и большинство населения отправлялось в поездки по сёлам, чтобы обменять свои вещи на хлеб. Мария вместе с дочерью Ольгой тоже не раз путешествовала с той же целью. Ездить им приходилось на крышах вагонов, так как все поезда были забиты людьми.
Вначале они брали кое-что из одежды, хозяйственную утварь, без которой можно было обойтись. Когда уже нечего было поменять, а голод донимал близких, Мария достала свёрток со своими золотыми украшениями, который она хранила на чёрный день.
– Может, тебе их попридержать? – посоветовал супруг. – Лучше баян обменять на продукты. За него не только хлеб получишь, но и сало, – горько пошутил он.
– Ни в коем случае! – отозвалась жена. – Это последнее, что осталось от моего отца. Да и Миша на нём играет и даже поёт.
– Сейчас не до веселья! – возразил Никон.
Но Мария была непреклонна.
Глава 4. Щи из крапивы
Когда ничего в доме не осталось, чтобы поменять на хлеб, семье пришлось довольствоваться лишь продуктовыми карточками. Но Мария не сдавалась. Картофельные очистки она не выбрасывала, а варила вместе с крапивой. Получались зелёные щи.
– Мама, почему ты посылаешь нас с Рудой за крапивой, она такая жгучая, я все пальцы обожгла! – жаловалась Ольга. – Ведь есть же другие травки!
– Из других травок щей не сваришь. Вот скоро кончится война, и мы сможем купить картошку, капусту и мясо. Тогда я сварю вам настоящие щи, – успокаивала мать.
– Когда это будет? – хныкал младший сын.
Это случилось через долгие пять лет, но Мария не дожила до светлого дня.
– Мама, почему ты так тяжело дышишь? – частенько спрашивала дочь.
– Оленька, я немного устала. Сейчас прилягу – будет легче, – отвечала мать и терпела.
С каждым днём ей становилось хуже. Живот раздулся, ноги и руки опухли.
Иногда заходил врач и на вопросительный взгляд Никона тихо отвечал:
– У неё серьёзные проблемы с сердцем и почками.
– Выпишите ей лекарство! – требовал Никон.
– Где Вы сейчас найдёте лекарство? Да и вряд ли ей что-нибудь поможет...
– Ей всего лишь сорок четыре года. – с мольбой произнёс Никон.
– Болезнь не выбирает людей по возрасту, – напомнил доктор.
Мария медленно угасала. Как-то вечером Ольга собралась погулять с подружками.
– Дочка, не уходи, посиди со мной, – впервые попросила мать.
– Мам, я скоро вернусь! – крикнула Ольга и скрылась за дверью.
Когда она вернулась домой, матери в живых уже не было.
В своей жизни Ольга часто вспоминала этот эпизод и винила себя. Но в четырнадцать лет ей трудно было осознать, что она теряет самого близкого человека.
Глава 5. Беда не приходит одна
Через полгода умер отец, и Ольга с братьями осталась без родителей. На войну ребят не забрали. Михаил был не годен к воинской службе из-за слабого зрения, Василий остался дома из-за слабоумия. Рудольфу в ту пору было одиннадцать лет.
В семье работал один Михаил. После окончания школы его пристроил дядя Иван нормировщиком на своё предприятие. Парень быстро освоился, но постоянная работа со справочниками напрягала зрение.
Ольга поступила учиться на повара. Вместо занятий их отправляли на торфяные разработки для обеспечения заводских столовых торфом. Пятнадцатилетним девчонкам приходилось волочить за верёвку огромные сани, доверху наполненные торфом для последующей погрузки на автомашины. Такая необычная учёба продолжалась больше года, и в шестнадцать лет Ольга получила место помощника повара в столовой ремесленного училища. Теперь она была сыта, и братьям кое-что перепадало из остатков на кухне.
Как-то ранним утром Ольга проснулась от грохота.
– Я ничего не вижу... – несколько раз повторил Михаил, поднимая упавший табурет.
Девушка подошла к брату, посмотрела ему в глаза. Его прекрасные карие глаза были широко раскрыты.
– Почему ты ничего не видишь? – удивилась она. – Утро уже наступило, и в комнате светло.
– Не знаю почему, но у меня перед глазами темнота.
– Тебе надо срочно показаться глазному врачу. Одевайся, вместе пойдём! – А как же моя работа? – вдруг вспомнил Михаил.
– Какая работа?! Глаза спасать надо! – уверенно заявила сестра. – Мне тоже сегодня не до работы.
– ...Отслойка сетчатки, – поставил неутешительный диагноз глазной врач. – Нужна строчная операция в московской клинике. У нас в городе таких операций не делают.
– Кто же тебя повезёт? – волновалась Ольга. – Меня не отпустят, работать некому.
– Я поеду с Мишей,– предложил Василий.
– Ты разве справишься? – засомневалась Ольга.
– Конечно, справлюсь. Вы сами сказали, что клиника находится возле Курского вокзала. Провожу Мишу в больницу и на поезде вернусь в наш город.
Других вариантов не было. Но после поездки Василий никогда не вернулся домой.
Глава 6. Времена и судьбы
– Куда подевался Василий? – спросил Михаил, когда вернулся домой из московской клиники в сопровождении Ольги.
– Мы не хотели тебе говорить, но всё равно ты узнаешь, – откликнулась сестра. – Он исчез, когда отвёз тебя в больницу.
– Неужели заблудился? Может, всё-таки вернётся? – с надеждой в голосе проговорил брат.
– Три недели, как его нет. Дядя Ваня уже в милицию заявил, но пока никаких следов, – ответила Ольга.
– Это я виноват! – закричал Михаил.
– Причём тут ты? – возразила сестра. – Он был очень наивным и доверчивым. В любой момент мог пострадать от недобрых людей.
– Может, кто-то заметил, что у Васи есть «белый билет», и начал охотиться за ним? – предположил Михаил. – Освобождение от фронта дорого стоит...
– Теперь мы ничего и никогда не узнаем, – с грустью сказала сестра и утёрла платком навернувшиеся слёзы.
Прошёл месяц после операции Михаила, но зрение так и не восстановилось.
– Неужели всю жизнь я буду слепым? – испуганно спросил двадцатилетний парень у врача.
– Подождём ещё месяц, – обнадёжил доктор.
Каждое утро Михаил тёр глаза ладонями в надежде что-нибудь увидеть, но тёмная пелена не исчезала. Большую часть времени он проводил в кровати, отвернувшись к стене.
За двенадцатилетним Рудольфом некому было присматривать, и его забрал к себе старший брат Николай, который жил с семьёй в городе Ликино-Дулёво, в десяти километрах от Орехово-Зуева. От предприятия он получил в аренду небольшой деревянный дом. Строение было ветхим, но пригодным для жилья.
После женитьбы Николай начал читать библию, подаренную ему дядей Ваней. Книга его заинтересовала, и по совету дяди он стал членом баптистской общины.
Почти каждый год в его семье появлялся ребёнок, поэтому жена не работала.
На жалобы Зинаиды он отвечал:
– Будем рожать, сколько нам Бог пошлёт.
И Бог им послал восьмерых детей: одного сына и семь дочерей.
Оказавшись в семье старшего брата, Рудольф быстро понял, что он здесь никому не нужен. Николай целыми днями работал, а вечера проводил на баптистских собраниях.
– Я молюсь за всех наших близких, – часто повторял он.
К своему стыду Рудольф продолжал мочиться в постели. Вместо того, чтобы использовать клеёнку, Зинаида вывешивала мокрую простыню вместе с матрацем на изгороди возле дома, а вечером затвердевшие на морозе спальные принадлежности укладывала на пол, где должен был спать мальчик. Рудольф корёжился от холода и мечтал оказаться в своей комнате. Через несколько дней он покинул дом брата и пешком добрался до своего города.
Приезд старшей сестры Александры с мужем стал неожиданным и радостным событием.
– Я давно к вам собиралась, но у меня не было такой возможности. Муж должен был готовить новобранцев, – объяснила она своё долгое отсутствие. – За хорошую работу начальство наградило его отпуском. И вот мы снова все вместе.
С появлением гостей Михаил взбодрился и даже попытался музицировать на баяне.
– Давно я не играл, но ещё не забыл, как это делается, – весело подметил он. – Умницей была наша мама, сохранила баян для меня. Будто знала, что он ещё может пригодиться!
– Ты правильно решил, – подбодрила Ольга. – Лучше играй, чем целыми днями валяться в кровати!
– А что если мы с Рудольфом отправимся путешествовать? – высказал старший брат свою сокровенную мечту.
– Ты шутишь? – спросила Александра.
– Мне не до шуток. Возьмём с собой баян и отправимся на восток Украины. Там от фронта далеко и теплее, чем здесь.
– На что вы будете жить, путешественники? – поинтересовалась Ольга.
– Я буду играть на баяне и петь песни, а Рудольф будет поводырём и кассиром.
– Поводырём понятно, а вот кассиром – не очень... – удивилась Александра. – За музыку и пение мне будут давать деньги, а брат будет их складывать в банку.
– Неужели ты уверен, что во время войны можно на этом заработать? – с недоверием отозвалась старшая сестра.
– Попытка – не пытка. Нужно попробовать, – ответил Михаил. – В такое тяжёлое время люди нуждаются хоть в какой-то радости. Если ничего не получится, вернёмся обратно. Много ли мы потеряем?
Сборы были недолгими. Перед отъездом Ольга отдала братьям всё съестное, что было дома.
– А как же ты? – встревожился Михаил.
– Не пропаду. Я же в столовой работаю!
Михаил не ошибся. В вагоне поезда ему всегда уступали место, он устраивался поудобней и начинал петь. Его мощный баритон привлекал народ. Ему аплодировали, заказывали любимые песни, он охотно их исполнял, а Рудольф собирал деньги за импровизированный концерт. Иногда они получали что-нибудь из съестного, чаще всего это были ломти хлеба. Однажды в вагон зашла молодая женщина и обратилась к Михаилу с просьбой:
– У меня муж погиб на войне... Спой его любимую песню «Очи чёрные»
– Это не песня, а романс, – уточнил Михаил и с воодушевлением запел.
– У меня ничего нет, чтобы отблагодарить тебя, – печально произнесла женщина. – Но могу пригласить вас в гости. Меня зовут Лида, живу я с мамой и четырёхлетним сыном в маленькой хатке, а рядом есть сарайчик. Там вы можете переночевать. Лето на дворе, не замёрзнете. Да и мальчика надо помыть, – добавила она и с жалостью посмотрела на Рудольфа. – Он такой чумазый!
Долго не раздумывая, Михаил согласился, и через две остановки они сошли с поезда в маленьком украинском городке Лубны.
– Мама, это наши гости, – сообщила Лида, когда они зашли в небольшой побеленный домик с черепичной крышей.
– Мы никого не ждали... – удивилась пожилая женщина.
– Накрывай на стол, сейчас всё расскажу.
После угощения вкусным борщом Михаил взбодрился, взял в руки баян и запел шутливую украинскую песню «Ты ж меня пидманула». Мать Лидии охотно начала подпевать и тут же достала из шкафа кусок сала, три стакана и бутылку горилки.
Только за полночь гости отправились спать.
На следующий день за завтраком Лидия спросила Михаила:
– И куда вы теперь с мальцом отправитесь?
– До конца лета будем ездить и зарабатывать деньги.
– Может, вам ещё на недельку здесь остаться и отдохнуть от поездок? Мальчик выглядит усталым. Одни глазищи на лице остались!
– Миш, давай останемся! – с радостью откликнулся Рудольф. – Здесь такой большой сад и много абрикосов!
– Спасибо, Лида, – поблагодарил Михаил, – но мы ничем не сможем оплатить ваше гостеприимство...
– Не надо оплачивать. У нас тут всё своё: и овощи, и фрукты. Да и нам с мамой будет веселее. Ты же порадуешь нас своими песнями?
Михаил не заставил себя долго упрашивать. Каждый вечер на всю округу звучал его прекрасный голос. Соседи в восхищении застывали у забора. Мать Лидии приглашала их посидеть в саду, но скамеек на всех не хватало. Некоторые заранее приносили табуретки. Корзины с фруктами и овощами были наградой певцу от слушателей.
После музыкальных выступлений Михаил не торопился спать. Тёплые летние вечера, благоухание пионов томили плоть. Да и Лидия всегда оказывалась поблизости. Красивый черноволосый парень с чудесным голосом не мог оставить равнодушной молодую женщину. Их долгие посиделки и душевные разговоры привели к жарким объятиям.
– Как же я не хочу от тебя уезжать! – прошептал он.
– А ты оставайся, – откликнулась Лидия. – Будем вместе жить, растить моего сына.
– Как поступим с моим братом?
– Зарегистрируем наши отношения и отвезём его к твоей сестре Ольге. Ты же видишь, у нас хатка маленькая, и на всех места не хватит...
– Понятно. Я сам для тебя обуза, да впридачу мой брат. ...Но если ты согласна выйти за меня замуж, мы так и сделаем.
Домой путешественники вернулись не одни.
– Это моя жена Лидия, – представил Михаил молодую женщину. – Мы с ней познакомились в поезде. В первый год войны у неё погиб муж.
– Сочувствую... – откликнулась Ольга и добавила:
– Мы тоже потеряли своих близких из-за проклятой войны.
Недолго задержался Михаил в родном городе. Им с женой нужно было срочно возвращаться на Украину, Лидию ждал малолетний сын.
В городке, где жила Лидия, было расположено предприятие для слабовидящих и слепых людей. Михаил туда обратился и был принят на работу. Вскоре он освоил новую профессию по изготовлению верёвок и канатов. Не о такой работе он мечтал, заканчивая десять классов, но выбора не было. Как-то начальник предложил ему вступить в члены коммунистической партии.
– Ты человек грамотный, это хорошая перспектива для тебя! – убеждал он.
Михаил согласился.
Став членом партии, он получил направление на курсы для подготовки руководящих работников и после окончания учёбы стал заместителем руководителя своего предприятия, а позднее и руководителем.
Благосостояние семьи улучшилось, и Михаил построил дом на месте старой хаты. Своих детей у него не было. Сын Лидии стал ему родным сыном и называл его папой.
После окончания войны братья, сёстры и племянники охотно навещали Михаила. Я тоже бывала там в гостях. До сих пор с удовольствием вспоминаю аромат пионов в палисаднике и вкус сладких и сочных абрикосов в его саду.
Приезд родных радовал Михаила, и вечернюю трапезу он обычно заканчивал игрой на баяне.
– Это мой спаситель! – любил повторять он, нежно обнимая музыкальный инструмент.
Несколько послевоенных лет Ольга прожила в комнате с младшим братом. Выйдя замуж, она оставила её Рудольфу и переехала к мужу.
Повзрослев, Рудольф избавился от своего недуга, женился и стал отцом троих детей.
Михаил с сестрой Ольгой во время их последней встречи в 2006 году
Мне понравилось?
(Проголосовало: 9)Комментарии (0)
Удалить комментарий?
Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!
Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.
Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>