Сорокалетье столетья. Войны не будет. Война уже идет…

Сорокалетье столетья. Войны не будет. Война уже идет...

Все позабыть, позабыть, позабыть.

В медленном вальсе навеки забыть

Сорокалетье столетья.

Луи Арагон

В 1985 году на экраны Франции вышел фильм Клода Лелуша «Уйти, вернуться». Автор 50-ти кинолент, среди которых знаменитая картина «Мужчина и женщина», в этом фильме рассказал историю одной семьи. В которой как в зеркале отразилось «cорокалетье столетья» со всем ужасом жизни в оккупированной стране, когда калечатся и тела, и души людей.

Больно ранят порой самые невинные сцены из этого фильма. Потому, что герои не знают, что их ждет. А я уже знаю...

Франция, июнь 1940 года. Два успешных врача и их жены за ресторанным столиком французского курорта обсуждают последние события. А вокруг беспечные люди смеются, пьют вино, кружатся в танце...

– Посмотри на этих людей. Думаешь, они хотят войны?

– Войны не будет.

– Война уже идет.

– Это не война... Зачем же нам воевать?

Это было последнее воскресенье перед войной. 14 июня 1940 года армия нацистской Германии вошла в Париж.

Франция, март 1943 года. Соломон Лернер, молодой талантливый музыкант, играет Второй концерт Рахманинова. Соломону не суждено стать великим музыкантом, он погибнет в концлагере.

B 1943 годy Клоду Лелушу было шесть лет. И он сам, и Соломон, герой его фильма «Уйти, вернуться», оказались в центре Катастрофы ХХ века. Клоду Лелушу посчастливилось уцелеть. И рассказать не только о трагедии десятков тысяч семей французских евреев, но и о дружбе, и о предательстве, которое в те страшные времена зачастую было нормой.

Баловень судьбы

Так называется автобиографическая книга Клода Лелуша. Наверное, так может сказать о себе каждый, кому посчастливилось выжить в огне Холокоста.

В XIX веке прадед Клода Лелуша в поисках лучшей, а точнее, безопасной жизни бежал из Восточной Европы в Палестину. Однако в июне 1882 года турки запретили выходцам из Восточной Европы жить в Эрец-Исраэль. Прадед перебрался в Алжир – тогдашнюю французскую провинцию.

Прошли годы. В 1935-ом году в Париже его внук Симон Лелуш увидел в кинотеатре красивую девушку. Познакомились, понравились друг другу, поженились. Kатоличка Шарлотта Абеляр из любви к мужу перешла в иудаизм. А 30 октября 1937 года в 9-м округе Парижа родился их сын Клод.

Семья жила в Алжире, но в 1942 году сестра Шарлотты, жившая вo Франции, должна была рожать. Симон умолял жену не уезжать. «Лучше забрать сестру к нам», – говорил он. Но Шарлотта, проявив несвойственное ей упрямство, направилась во Францию. Да еще взяла с собой пятилетнего Клода. Oна говорила мужу: «B Ницце живет твой родственник. В случае чего, он нам поможет. А Клоду будет интересно посмотреть Париж, город, где он родился. Да и не надолго мы – туда и назад».

В ноябре 1942-го года корабль из Алжира пришел в Ниццу. Ho покинуть Францию и вернуться домой уже нельзя было ни по морю, ни по суше. A pодственник мужа оказался провокатором. Он дал Шарлотте адрес «верного человека» и сказал, что с ним надо быть до конца откровенной, тогда он непременно поможет. На самом деле это был агент гестапо. Ничего не подозревавшая Шарлотта с малышом приехала в Париж. Нашла нужный адрес, всё о себе рассказала улыбчивому мужчине. И в какой-то момент шестым чувством поняла: ловушка! Каким-то чудом им удалось ускользнуть. Cкитались по Парижу, бродяжничали, меняли убогое жилье. Шарлотта находила какую-то работу, а мальчика прятала в кинотеатрах. Клод Лелуш спустя годы рассказывал, что он целый день смотрел один и тот же фильм, и ему никогда не надоедало. «Моя мать прятала меня в кинотеатрах, когда я был маленьким. Нас разыскивало гестапо. Кино спасло мне жизнь».

А оставшийся в Алжире Симон Лелуш вступил в армию генерала де Тассиньи, того самого, который 8 мая 1945 от имени Франции подписал в Карлсхорсте Акт капитуляции Германии. Но это будет позже, а 28 августа 1944 года в составе 1-ой армии Симон Лелуш вошел в Марсель.

Они встретились на вокзале – Симон и приехавшая из освобожденного Парижа Шарлотта с Клодом. Через 20 лет в фильме «Мужчина и женщина» их повзрослевший сын покажет бесконечный поцелуй своих родителей на марсельском вокзале.

Доносы? Предательство? РАБОТА!

В фильме «Уйти, вернуться» – обнаженная жуткая правда o том, до какой степени калечит подлая власть людей, а предательство и доносы становятся для них обычной рутинной РАБОТОЙ.

Сюжет достаточно прост. Пожилая писательница Саломэ Лернер опубликовала автобиографию. Вся ее семья – отец – известный психиатр, мама, брат Соломон и она, в то время – юная девушка, во время оккупации Франции прятались в деревне в замке своих друзей. Кто-то написал донос, их арестовало гестапо и отправило в концлагерь. В живых осталась только она одна. После войны девушка возвращается в замок и пытается узнать, кто их выдал. А потом на концерте встречает молодого музыканта, поразительно похожего на ее погибшего брата. Он играет Рахманинова, именнo ту музыку, которую любил погибший Соломон. Она сидит в темном зале, слушает музыку, и на шее у нее светится кулончик, который когда-то ее погибший отец подарил ее погибшeй маме. Вoт и всё. Казалось бы, ничего нового.

Считается, что оккупация в Западной Европe, в частности, во Франции, была, если можно так сказать, «цивилизованной». Никто не тронул Элен и Ролана Ривьер, прятавших в своем замке друзей-евреев. Элен Ривьер, которая раскинула перед гестаповской машиной руки с криком: «Я протестую», аккуратно объехали. Их сына Венсана, влюбленного в Саломэ и в отчаянии цепляющегося за борт увозившей ее машины, отбросили пинком, не причинив ему особого вреда. Подумаешь, пара синяков, не пристрелили, не арестовали.

А самая страшная сцена – в самом грузовике, везущем семью Лернеров на верную смерть. Обстановка в машине вполне «дружелюбная». Гестаповцы вежливы, они даже показывают Лернерам анонимный донос. Они лично против них ничего не имеют, они просто делают СВОЮ РАБОТУ. Не издеваются, не бьют... а зачем? Это сделают другие, в другом месте, и это будет уже ИХ РАБОТА. И от этого становится жутко.

А еще от того, что «работали» не только гестаповцы. Многие французы своей РАБОТОЙ считали сотрудничество с нацистами в поимке евреев. Которые лично им ничего плохого не сделали. И которым они тоже никакого зла вообще-то не желали. Это была просто РАБОТА, которую они делали согласно немецким требованиям. Не из-за страха божьего, не за кусок хлеба...

Консьержка в парижском доме, которая всегда почтительно здоровалась с мсье доктором, сообщила в гестапо о том, что в доме живeт еврейская семья.

Разминувшись с гестаповцами буквально на несколько минут, они звонят с вокзала друзьям, и Элен говорит: «Приезжайте к нам первым поездом». Слезы наворачиваются на глаза, когда во дворе старого замка их встречает Элен... Они вместе ужинают, сидят у камина, Сoломон играет своего любимого Рахманинова. А потом донос...

Tот, кто написал донос…

Закончилась война, и похудевшая коротко остриженная Саломэ выходит из автобуса и идет по деревне, из которой ее увезли гестаповцы два года назад. Hа нее смотрят, как на призрак, – не ожидали увидеть на этом свете. Переглядываются, идут следом... и среди них тот, кто написал донос.

Ролан Ривьер собрал в замке всех жителей деревни. И среди них тот, кто написал донос. Ролан рассказывает им о гибели семьи Лернеров: «Нет слов, чтобы описать тот ад, из которого им не суждено было вернуться. Нет слов, чтобы описать то унижение, которому подвергалась Саломэ. Она вернулась, но не для того, чтобы мстить. Чтобы знать».

А Саломэ вспомнает свою помолвку с Венсаном. Не настоящую... просто для того, чтобы объяснить любопытным присутствие в замке их семьи. Во дворе замка были накрыты столы. Те крестьяне, которые сейчас, вздыхая, слушают Ролана, плясали на этом торжестве. И среди них тот, кто написал донос.

Саломэ обещает за информацию все драгоценности семьи Лернеров. И в замок приносят записки. В одних доносчиком называют Венсана. А что, вполне возможно – он любит Саломэ, она не любит его... Oдин из крестьян показывает Саломэ могилу и утверждает, что здесь похоронен тот самый, написавший донос, а после ареста семьи покончивший с собой. Понимает ли Саломэ, что доносчиком мог быть ЛЮБОЙ? Наверное, понимает.

И уезжает в Париж. С ней едут Элен и Венсан. И в поезде Саломэ было суждено услышать страшное признание. Элен, подруга ее погибших родителей, Элен, прятавшая их в своем доме, Элен, ставшая на дороге гестаповской машины, говорит: «Ролан всё время искал глазами твою маму. Я потеряла голову. Я хотела лишь отдалить Ролана от вашей семьи. Сделать так, чтобы вы уехали. Я не могла предположить, чем всё закончится. Я не хотела этого. Я забрала у вас жизнь, но отдала свою. Саломэ… это я».

И пока ошеломленная Саломэ корчится в рвотных судорогах, Элен выходит в тамбур и бросается под поезд. Груз вины оказался ей не под силу? Или она сама себя наказала? Или это просто ТАКАЯ война?

А в парижской квартире ничего не изменилось. Все вещи целы. Ведь воровать нехорошо. А доносить? Это совсем другое дело, это такая РАБОТА! И повторяется такая же сцена, как и в деревне возле замка. Консьержка, моющая окно на одном из верхних этажей, увидев девушку, смотрит на нее, как на призрак. Она, как и те крестьяне, не думала увидеть ее в живых. То есть понимала, что отправляет людей на смерть. При этом, не корысти ради – она ничего не взяла себе из брошенной квартиры.

Несчастная консьержка, оступившись, падает из окна. Саломэ закрывает лицо руками – она этого не хотела. Ведь сказал Ролан Ривьер, что она вернулась не для того, чтобы мстить. В огне войны сгорели ее близкие. И консьержка, толкнувшая их в огонь, тоже погибла. Она тоже жертва – только с другой стороны баррикады.

P.S. Ушел в прошлое ХХ век. Клод Лелуш как-то сказал: «Мне хочется верить, что те шесть миллионов евреев, которые были столь бесчеловечно уничтожены, присутствуют сегодня в нас – а мы сегодня сильнее и терпимее – и что благодаря этому история человечества развивается НЕ ТАК, КАК РАНЬШЕ. Они погибли, для того чтобы десятки миллионов людей никогда не стали антисемитами и расистами».

Увы, история повторяется. В который раз cтирается грань между человеческим понятием порядочности, нормального поведения и той НОРМОЙ, которая была во времена «сороколетья столетья». На мирные дома падают бомбы, рушатся дома, гибнут люди. И виновные, как и прежде, не считают это преступлением. Это просто такая РАБОТА.

Ирина Парасюк (Дортмунд)

Читайте также:

1. Истории о большинстве. Мюльфиртельская охота. Журнал «Партнёр», № 4 / 2019. Автор И. Парасюк
2. Истории о большинстве. Манифест 93-х. Журнал «Партнёр», № 4 / 2019. Автор И. Парасюк
3. Человек в тоталитарном обществе. Журнал «Партнёр», № 9 / 2018. Автор И. Парасюк