Красные миллионеры-плейбои на страже интересов пролетариата

Олег Векслер (Франкфурт-на-Майне)

Лафонтен, Шредер и Стросс-Кан

Как мы уже писали в «Партнере» №5/2014, на рубеже тысячелетий к власти в Германии пришел красно-зеленый триумвират в составе Герхарда Шредера, Йошки Фишера и Оскара Лафонтена, про каждого из этой троицы можно было бы сказать словами Высоцкого: «Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел». Достаточно сказать, что у этой троицы было 13 жен, так что по валу они приближаются к Генриху IV и обладателям арабских гаремов.

Шрёдер с Лафонтеном по натуре – типичные альфа-самцы. Устроив путч на партийном съезде в Мангейме и совместно свалив там главу СДПГ Рудольфа Шарпинга, оба равновеликие партайгеноссе начали править вдвоем, хотя всем было очевидно, что при их амбициях двоевластие долго не продержится. При выборе кандидатуры на пост канцлера «саарландский Наполеон», официальный глава партии, вынужден был уступить этот пост Шрёдеру, за это ему были обещаны мощные рычаги влияния, однако на практике новоиспеченный канцлер и не думал делиться властью со своим партийным шефом, и уже через четыре месяца после совместной победы Лафонтен громко хлопнул дверью, сложив с себя все полномочия. Он заявил, что его «сердце бьется слева», ушел в отставку и вышел из партии, вступив в левоанархическое объединение «Attack», устраивающее дебоши и погромы в дни саммитов мировой восьмерки и двадцатки.

Через пару лет Лафонтен собрал воедино ошметки хонеккеровской компартии с верными ему красными профсоюзными функционерами и сколотил из них боевое войско – Левую партию, которая отныне с легкостью преодолевает 5%-й барьер на земельных и федеральных выборах. Эти 7-9% Лафонтен отнял в основном у бывшей родной ему СДПГ, и именно фигура ненавистного СДПГ раскольника Лафонтена до сих пор мешала красным обоих сортов объединиться в единое большевистско-меньшевистское войско.

Мало того: даже в партии коммунистов-сталинистов Лафонтен оказался одним из самых левых! Уму непостижимо: человек, который в 1990 году был кандидатом в канцлеры Германии, в 1992-1993 гг. – президентом бундесрата (где организовывал блокаду всем законам, принимавшимся коалицией Коля), с 1994 по 1999 гг. – председателем СДПГ, а в 1998-1999 гг. – всесильным министром финансов с весьма расширенными полномочиями, т.е. фактически много лет руководивший страной, «оказался» пламенным левым коммунистом, большим поклонником венесуэльского бандита Уго Чавеса и кубинского диктатора Кастро, и никто этого 20 лет не замечал? А как объяснить, например, тот факт, что государственным телеканалом HR3 и Первым каналом (ARD) 8 лет руководила Лукреция Йохимсен, та самая, что в 2002 году возглавляла список коммунистов (тогда еще PDS) на выборах в бундестаг, а в 2010-м стала кандидатом от Левой (коммунистической) партии на выборах президента Германии?

Но вернемся к Лафонтену, который сам, кстати, возродил в Левой партии авторитарный административно-командный стиль управления, свойственный Хонеккеру. Этот ультралевый демагог, который почти четверть века был уездным князьком Саара, сначала 9 лет (в качестве обер-бургомистра) правил его столицей Саарбрюккеном, а затем 14 лет был премьером всего Саарланда, маленькой благословенной земли, расположенной между Германией и Францией и доведенной левыми почти до банкротства. Имея французские корни и часто бывая во Франции, красный Оскар сдружился с одним из лидеров тамошних социал-демократов Домиником Стросс-Каном, много лет преследовавшимся Интерполом за изнасилования, сутенерство и организацию многочисленных попоек и оргий с проститутками в Париже, Лилле и Нью-Йорке. Нет сомнений, что в этих оргиях участвовал и его друг Лафонтен. Два миллионера-плейбоя на страже интересов пролетариата, как трогательно...

Как и Стросс-Кан, Лафонтен обожает шик и посещение сверхдорогих ресторанов. В представительстве Саарланда в Бонне он учредил сверхшикарный ресторан для гурманов, а выписанному туда повару платил министерскую зарплату за счет налогоплательщиков. С 26-летнего возраста он начал «утончать свои чувства» и с тех пор пьет исключительно самые дорогие вина. В этом они едины со Шрёдером, также любителем дорогих вин и сигар. За дегустацией вин он частенько знакомился с женщинами и проводил с ними ночи напролет, часто являясь на свою премьерскую работу лишь к вечеру. Как писали «Spiegel» и «Die Welt», он постоянно изменял всем своим женам; помимо проституток у него было множество любовниц, например, относительно известная певичка и сочинительница песен Беттина Вегнер.

Была у Лафонтена в 90-е годы ХХ века и своя «афера красных фонарей», подобная стросс-кановской: он устраивал в Трире (и не только в нем) оргии с проститутками, но, будучи премьером Саарланда, с легкостью замял это дело.

Политфункционеры из земельных правительств Саарланда и Райнланд-Пфальца (рыльце у которых тоже было в пушку) поначалу настаивали, что все обвинения зиждятся только на утверждениях проституток, которым-де верить нельзя. Как утверждали тогда «Spiegel» и издательство «Fuchsbriefe», имелся и прямой компромат в виде видеокассет, на которых были запечатлены оргии Лафонтена и компании, причем эти видеокассеты были уничтожены по приказу госпрокуратуры. Надо ли удивляться, что в качестве подсудимых по делу позднее проходили прокуроры именно из того заведения, которое, по-видимому, и уничтожило эти улики?.. В руках прокуратуры находились также многочисленные показания свидетелей, сделанные в 1992/93 годах, которым не был дан ход; позже эти показания попали в руки людей из среды сутенеров, а от них – к журналистам; некоторые из них были опубликованы.

Характерно, что ни самого Лафонтена, ни его друзей даже не допрашивали по этому поводу! Все расследования сначала велись только против сутенеров, потом к ним добавились работники трирского суда и прокуратуры, которые несколько лет вели расследования против тех, кто обвинял в преступлениях их самих. Судебное дело самого Лафонтена в нарушение закона было передано в Саарбрюккен – его подчиненным, причем до завершения расследования! Надо ли говорить, что в конце 1995 года это дело бесследно исчезло. В мае 1997 года прокурор Кобленца сделал запрос в Саарбрюккен: в каком состоянии находится дело Лафонтена? Саарбрюккенские коллеги (подчиненные Лафонтена) сообщили ему, что ничего пригодного для подачи обвинительного заключения в деле нет, и в апреле 1998 года дело было окончательно закрыто. А еще через полгода Лафонтен, глава правящей партии, стал министром экономики и финансов Германии, вторым человеком в стране после Шрёдера.

В 1993 году тележурналист Куно Хабербуш провел журналистское расследование для тележурнала «Панорама». Темой были обширные связи Лафонтена в среде саарбрюккенских сутенеров и бандитов.

Журнал «Spiegel» писал о том , что Лафонтен «оказывал услуги преступным личностям» из сутенерско-бандитской среды («Spiegel №3 1993, статья «История О.»). Скандал этот разразился через год после другого скандала, в котором выяснилось, что Лафонтен в свои 42 года выписал себе государственную пенсию и украл у государства приличную сумму денег. В аферу был втянут не только сам Лафонтен, но и два его министра, а также глава фракции лафонтеновской СДПГ в ландтаге Саарланда Райнхард Климмт. Лафонтен не отрицал свои частые похождения по пивным и борделям в 70-е годы, однако оспаривал обвинения в оказании услуг преступникам и обозвал журналистов "свиньями". Пользуясь своими связями, он запретил телеканалу NDR показывать разоблачительный материал о себе. Но на этом красный Оскар не успокоился и через год, в 1994 году, парламент Саарланда, в котором у Лафонтена было абсолютное большинство, принял беспрецедентный закон, запрещающий газетам и журналам печатать собственные комментарии к опровержениям со стороны высокопоставленных чиновников. Этот закон назвали тогда «Lex Lafontaine», он вошел в историю борьбы со свободой слова в Германии. Через шесть лет этот скандальный закон был тем же ландтагом отменен.

В чем же обвиняли Лафонтена журналисты? Как повествует уже упомянутая статья "Шпигеля", в 1987 году угодил за решетку крестный отец преступного мира Саарланда – француз Хуго Петер Лакур, за которым числились убийства и бандитские налеты. В октябре того же года он совершил побег из тюрьмы. Кто-то из тюремных служащих по чьему-то приказу открыл ему одну из дверей, ключи от другой он стащил у тюремного пастора. Виновный так и не был найден, хотя ключи от тюремных дверей имелись всего у нескольких человек. В ходе расследования выяснилось, что бандита и убийцу навещали в тюрьме его старые друзья, они же и главные начальники Саарланда: Оскар Лафонтен и Райнхард Климмт.

Через 5 дней после побега Лакур был схвачен во французском Метце и посажен во французскую тюрьму за организацию бандитских налетов на территории Франции. Франция не выдает Германии своих подданных, каковым был и Лакур. В ходе расследования начали всплывать многие детали того, как Лафонтен и Климмт активно крышевали своего старого приятеля, с которым в 70-е участвовали в оргиях в самых дорогих борделях и барах Саарбрюккена, мэром которого был тогда Оскар Лафонтен. Радушным хозяином одного из заведений был сам Хуго Петер Лакур! Среди участников попойки, наряду с Лафонтеном и Климмтом, были известные в городе бандиты, сутенеры и прочие уголовники, например, Тотилла Шотт, о котором речь ниже, а также руководство городской полиции, с которой у сутенеров в этом заведении завязывались деловые знакомства, и два старых лафонтеновских друга – Лэпле и Вальтер. На момент побега Лакура Лэпле был министром МВД Саарланда, а Вальтер – министром юстиции, так что оба являлись непосредственными начальниками руководства тюрьмы, где сидел Лакур.

Коллеги из висбаденского бундескриминаламта с некоторым удивлением передавали потом руководству саарбрюккенской полиции содержание прослушанных телефонных переговоров членов международных банд, из которых следовало, что у бандитов имеются многочисленные связи среди саарландских министров, а также компромат на них, включая "фотоколлекции" (сделанные, очевидно, в тех же борделях).

Разъезжались с попоек на машинах, в стельку пьяные, но полиция, естественно, никого из них не задерживала за вождение в пьяном виде. Даже когда Лафонтен однажды, в 1975 году, в квартале красных фонарей, имея несколько промилле алкоголя в крови, разгромил своей машиной несколько других машин, стоявших перед борделем, уголовное дело на него, тогда – саарбрюккенского градоначальника, замяли..

В 1988 году Лафонтен назначил управляющим делами государственной канцелярии премьер-министра Саарланда другого известного бандита и уголовника, избивавшего людей, главаря рокерской банды «Road Gang» каратиста Тотиллу Шотта. Шотт, также участвовавший в совместных с Лафонтеном и Климмтом оргиях и попойках, продержался на этом посту больше четырех лет. В его обязанности входило обслуживание почетных гостей (таких, как Доминик Стросс-Кан).

Помимо прочего, бандит-каратист Шотт служил и телохранителем Лафонтена, а также организовывал приемы в его личной резиденции. Шотт вылетел со своего поста после участия в перестрелке в одном из ночных заведений. Саарландские органы до этого снабдили бандита фальшивым удостоверением на ношение оружия и крупнокалиберным пистолетом. В 1990 году на Лафонтена было совершено покушение, когда он был тяжело ранен сумасшедшей женщиной, и Шотт не смог это предотвратить. В тот момент и выяснилось, что легального права на ношение оружия у него нет. Но вместо наказания полиция выдала бандиту настоящее разрешение, а заодно пригласила его поупражняться в стрельбе вместе с полицейскими; к нему был даже приставлен персональный инструктор. Всё это обыкновенному смертному, не служащему в полиции, строжайшим образом запрещено, но в уголовном княжестве Оскара Лафонтена, где царствовали кумовство, фаворитизм и коррупция на всех уровнях, плевали на все законы Германии с высокой колокольни. Как писал тот же "Spiegel", телохранитель Лафонтену, большому любителю чужих жен, был действительно весьма необходим.

«Раньше Лафонтен постоянно шлялся по кабакам», – писал в газете «Welt» его биограф Мартин Ламбек, бравший у Лафонтена интервью. -Его вторая жена Маргрет Мюллер очень страдала от его измен и попоек». Позднее он сам признавался Шарлотте Керр, что против одержимости властью помогают только три занятия: «напиваться, жрать и совокупляться». Лафонтен вносит поправку: «Я говорил чуть иначе, называя эти вещи в другой последовательности».

Последняя пассия Лафонтена – «известная атаманша» Левой партии Сарра Вагенкнехт, дочь иранца и немки, такая же горячая поклонница Фиделя Кастро и Уго Чавеса, как и Лафонтен. В Левой партии она давно уже возглавляет крайних леваков-сталинистов («Коммунистическую платформу»), защищала строительство Берлинской стены и утверждала, что ГДР была лучше, чем ФРГ, поэтому на выборах в руководящие структуры партии ее постоянно прокатывали. Однако благодаря сожительству с Лафонтеном, подтвержденному обоими в ноябре 2011 года на съезде левых, аккурат к внутрипартийным выборам, ее избрали первым замом председателя партии. Большевистская фурия в костюмах от Кардена моложе своего сожителя на 26 лет, то бишь годится ему в дочки.

Правда, для этого Сарре пришлось бросить предыдущего мужа Ральфа Нимайера – миллионера и жулика, на котором клейма негде ставить, неоднократно судимого и сбежавшего от немецкой юстиции и фискуса. Затем в партии разгорелась внутрипартийная борьба и Вагенкнехт была не прочь возглавить ее на пару со своим ментором и сожителем. Но не срослось, у Лафонтена обнаружили раковую опухоль, впоследствии успешно удаленную, и он на некоторое время покинул руководство партии.

Характерно, что когда в 2010 году в День поминовения жертв национал-социализма перед бундестагом выступал президент Израиля Шимон Перес, трое депутатов от Левой партии демонстративно отказались почтить его появление вставанием и выразили таким образом свою ненависть к Израилю. Среди этой троицы была турчанка Дагделем и имеющая иранское гражданство Сарра Вагенкнехт.

Живя в браке с мошенником Нимайером, большевичка-миллионерша Вагенкнехт каждые выходные летала к нему в Ирландию за государственный счет, благо добренькое немецкое государство (которое обокрал Нимайер) позволяет депутатам потрошить себя на полную катушку: дорога «до дому, до хаты» у депутатов бесплатная – по всей территории ЕС, и летать можно даже бизнесс-классом, т.е. для себя немецкие бюрократы коммунизм уже давно построили.

Но ни это, ни муж-миллионер, ни шикарные наряды нисколько не мешали и не мешают Саре Вагенкнехт с гневом обличать капитализм со всех трибун, а уж трибуны ей предоставляют постоянно, у телевизионщиков нет более любимого персонажа, чем она, наполняя телевизионные шоу своими обличительными воплями, доводя температуру до градуса кипения.

Несмотря на свою красноту и левизну Лафонтен, будучи кандидатом в канцлеры в 1990 году, принялся усиленно переманивать электорат неонацистов, что лишний раз подчеркивает их близость и принадлежность к одному – левому – лагерю.

На протяжении жизни Лафонтен вообще менял свои взгляды, как перчатки, прыгая с ультралевых на неоконсервативные позиции и обратно. Начинал он свой славный путь на крайне правом фланге немецкой социал-демократии как враг профсоюзов и «геноссе дер боссе» (роль, которую позднее перенял его заклятый друг Герхард Шредер), чтобы уже через несколько лет передрейфовать на противоположный. Будучи главой СДПГ в 1989-90 г., он боролся против воссоединения Германии, восстановив против себя «осси», однако позже сделался их главным любимцем, внушая им мысль, что при Хонеккере они были богаты и счастливы, пока не пришли коварные капиталисты и не изгадили всю малину. В 1990 году, будучи кандидатом в канцлеры от СДПГ, он страшно оскорбил и разозлил российских немцев, подвергнув сомнению их право на возвращение в Германию и противопоставив им беженцев из стран третьего мира, которых Германия, по его мнению, принимать обязана.

Тогда же одной из его основных тем стало предотвращение воссоединения Германии.

У этой темы была предыстория. Партия Лафонтена, СДПГ, правившая в Германии с 1966 по 1982 гг., уже с конца 60-х проводила «новую восточную политику» по отношению к СССР и ГДР, заключавшуюся в том, чтобы потакать и уступать коммунистам во всем, не получая ничего взамен, не считая «разрядки международной напряженности». При этом позволяя себя подкупать, как неопровержимо доказывают документы и воспоминания очевидцев, в том числе Эгона Барра – правой руки Вилли Брандта. Деньги использовались и на то, чтобы подкупать депутатов бундестага от ХДС/ХСС и СвДП во время судьбоносных заседаний, включая самое судьбоносное, когда стоял вопрос о вотуме недоверия правительству Брандта, для которого не хватило всего пары голосов (как раз тех, купленных).

Вся эта катавасия продолжалась до начала 80-х, когда кремлевские старцы вторглись в Афганистан, но и тогда Шмидт противился тому, чтобы предпринимать против них реальные контрмеры. А тут – на тебе, недавних друзей – кремлевских коммунистов – свергли, друга Хонеккера оставили не у дел, а СДПГ выставили дураками, отставшими от жизни. Особенно леваки в партии, к которым принадлежал и Лафонтен, громко протестовали. Лишь решительная поддержка воссоединения страны самим Брандтом, остававшимся председателем партии, предотвратила «героическую» борьбу немецких социал-демократов за восстановление Берлинской стены.

Как настоящий красный демагог Лафонтен обожает произносить грозные обличительные речи, пригвождать к позорному столбу, раздувать пламя классовой борьбы и зависти к богатым, включая, естественно, и богатую Америку и уповая на экспроприацию экспроприаторов и переход к «продразверстке» и авторитарно-бюрократическому государству, отнимающему у капиталистов все доходы и распределяющему их «по справедливости». При этом в собственности самого Лафонтена – шикарная вилла с участком в два гектара.

14 июня 2005 года Лафонтен, выступая на предвыборном митинге, вновь вспомнил свою ксенофобскую риторику образца начала 90-х и заявил, что «иностранные рабочие отнимают у нас рабочие места». При этом он вновь использовал термин «Fremdarbeiter», употребляемый обычно неонацистами. Говорил Лафонтен и о том, что «мы должны позаимствовать у ислама запрет на взимание процентов».

Стоит ли удивляться, что даже экс-канцлер Гельмут Шмидт, что интересно, – однопартиец Оскара, не раз называл своего партайгеноссе Лафонтена опасным демагогом и сравнивал его с Ле Пэном и Гитлером. Но лучше, чем сказал о себе сам великий лицемер, описать его трудно: «Моя цель – пить, жрать и совокупляться». И при этом непрерывно обличать других.