ПОСЛЕДНЯЯ ПЕРЕДЫШКА?

Евгений Кочанов (Бонн)

Перемирие в Газе, вступившее в силу во второй половине июня, породило гораздо больше вопросов, нежели дало ответов. Это естественно, поскольку никаких документов не было подписано, да и все условия согласовывались не на прямых переговорах между Израилем и ХАМАСом, а через египетских посредников. Соответственно, нет и никаких зафиксированных официально, с подписями и печатями, параметров соглашения, которые стороны обязуются выполнять. Все договоренности, на которые ссылаются стороны, — отказ на ближайшие полгода от обстрелов территории Израиля «кассамами» или чем-либо другим в обмен на ощутимые послабления блокады Газы со стороны Израиля, могут сопровождаться словами «вроде бы», «предположительно», «как утверждают» и т. д.

Как «это» теперь называть?

Путаница была уже и раньше. В арабской традиции есть принципиальная разница между понятиями «худна», то есть перемирие с двусторонними обязательствами (во многом совпадающее с общепринятым пониманием этого слова, более того — налагающее обязательства религиозного характера. Пророк Мухаммед заключал 10-летнюю «худну» с правителями Мекки, не поддержавшими ислам, — он же его, правда, и нарушил), и «тахдие» — «затишьем», «успокоением», даже «усыплением». ХАМАС называет договоренность «тахдие» чисто административным (не имеющим отношения к религиозной морали) актом, принимаемым лишь одной стороной, в данном случае самим ХАМАСом. Израиль должен лишь принять условия, и если он их нарушит — решение принимает ХАМАС.

Именно поэтому его лидеры сочли «тахдие» большой для себя победой, которая (что достаточно спорно) легитимирует исламистов на международной арене. Израиль, правда, тоже счел себя победившей стороной — дескать, израильская блокада сектора Газы сыграла решающую роль.

С другой стороны, Израиль и западное сообщество привержены принципу римского права — «pacta sunt servanda», договоры должны выполняться, и, соответственно, рассматривают договоренность, пусть и не зафиксированную в обязывающих документах, именно как «перемирие». В случае его нарушения со стороны ХАМАС или родственных ему организаций Израиль, в полном соответствии с международным правом, может нанести ответный удар. К тому же никто ни в Израиле, ни в остальном цивилизованном мире не верит в прочность этого соглашения, многие наблюдатели убеждены, что оно не продержится и месяца. Известно, что другие экстремистские организации в Газе — «Исламский джихад» и «Комитеты народного сопротивления» — к «тахдие» не присоединились, но обязались уважать его условия. Понятно, почему — ХАМАС может уничтожить их в одно мгновение, если они станут ему мешать. Стало быть, если они предпримут какие-либо действия против Израиля, значит, с позволения ХАМАСа; стало быть, «успокоение» ему больше не нужно. Что тогда?

Созревание «момента истины»

С одной стороны, это будет означать, что какой-то этап перевооружения ХАМАСа закончен и он готов к продолжению открытой конфронтации с Израилем. Конечно же, об этом предупреждали все, кому не лень — дескать, любая передышка будет играть на руку только исламистам и в дальнейшем может обернуться лишь увеличением жертв в городах израильского Юга. При этом, в случае начала такой конфронтации, ХАМАС может потерять остатки доверия и симпатий не только со стороны традиционно пропалестинских кругов западной интеллектуальной элиты, но даже со стороны наиболее влиятельных арабских стран — Египта и Саудовской Аравии. Не нужно обольщаться тем, что у Египта с Израилем — мирный договор. Египет (да и весь арабско-мусульманский мир) спит и видит, как бы уничтожить Израиль. Но лучше — не своими руками. У ХАМАСа, как его ни поддерживай, кишка оказалась тонковата. К тому же он нарушил формальное единство палестинских рядов, не создав при этом собственное государство или хотя бы его прообраз. Ведь что такое независимое палестинское государство для арабского мира? Прежде всего — повод для предоставления ему безграничной (в том числе и военной) помощи, но с одной целью — опять же «сокрушения» Израиля.

Почему до сих пор существуют и даже разрастаются лагеря палестинских беженцев, хотя их давно, еще более полувека назад, можно было бы расселить по соседним или сопредельным странам? Цель была одна — воспитание ненависти к Израилю, воспитание воинов, которые исправят «историческую ошибку». Кадровые армии не смогли этого сделать ни в 1948, ни в 1967, ни в 1973 году. После этого была сделана ставка на «палестинское сопротивление», «палестинскую государственность», посягательства на которую можно было бы вновь «отразить» соединенными и гораздо более мощными, чем полвека назад, армиями арабских стран — и вот эта ставка тоже проваливается. Кажется, появился новый фактор на Ближнем Востоке — как и всегда, эмоционального характера, но отраженный в шагах вполне рациональных. Неприязнь к палестинцам, недовольство их обществом, их действиями кажется сейчас более заметным и более релевантным в политическом поле, нежели пещерно-нутряная ненависть к евреям и Израилю.

Впрочем, не нужно обольщаться. Антиизраильская риторика исламских религиозных кругов и, как следствие, антиизраильская (иногда скрытая) политика правящих кругов арабских стран будет и впредь доминировать. Арабская «улица» определяет политику — это прискорбный факт. Но и арабская политика определяет настроения «улицы» — это факт еще более прискорбный — посмотрите на результаты.

С другой стороны, что остается делать Израилю? На данный момент лучший выход — ничего не делать, вести многочисленные и заведомо бесплодные переговоры с потенциальными или реальными противниками, демонстрировать добрую волю в вопросе создания независимого палестинского государства, заведомо зная, что заклинания президента Буша или Кондолизы Райс не могут быть реализованы и в нынешнем ландшафте Ближнего Востока выглядят не более чем недоброй сказкой. Время сейчас на стороне Израиля, и в отсутствии (или в ожидании) сильных национальных лидеров правительство «Кадимы» инстинктивно избрало путь: не делать сегодня того, что можно сделать завтра; не делать завтра того, что можно сделать послезавтра.

Газа: неизбежность решительного шага

Мы уже поняли — «тахдие» в Газе не является решением проблемы, это лишь отсрочка, с максимально установленным сроком в шесть месяцев. Это же, с другой стороны, является минимальным сроком для установки какой-то части противоракетных систем, защищающих города Юга Израиля от ежедневных «кассамов». Можно предположить, что за это время арсеналы ХАМАСа пополнятся более дальнобойными и более прицельными ракетами, но это означает, что и подлетное время у них больше, стало быть, для их отражения подойдут и уже существующие, при минимальной модернизации, противоракетные системы. Это всё так и вполне вписывается в нынешнюю, крайне осторожную стратегию израильского руководства. С другой стороны, ХАМАС ведь пошел на перемирие вовсе не из добрых побуждений по отношению к Израилю или из забот о страдающем от блокады населении сектора. Посмотрите заявления, высказывания многих высокопоставленных политиков и военачальников Израиля за последний месяц — всё говорит о грядущей широкомасштабной операции Армии обороны Израиля в секторе Газа, которая может покончить с властью ХАМАСа или, во всяком случае, разоружить его, вырвать жало у назойливой гадюки.

Представляется, что и ХАМАС отдает себе отчет в том, что такая операция может серьезно подорвать позиции террористов в Газе.

Что делать дальше?

Даже если операция пройдет гладко и достигнет поставленных целей, всем понятно, что израильская армия не может вечно оставаться в Газе. Если она там завязнет, Израиль день за днем будет терять полученные преимущества. Ненависть палестинцев к Израилю, в которой они воспитаны с пеленок, никуда не денется, а полтора миллиона тебя ненавидящих — это, согласитесь, не самое лучшее окружение. Передача власти Махмуду Аббасу, ФАТХ — едва ли надежный выход, ведь тогда его станут открыто называть «израильской марионеткой», и ненависть переключится на него (вместе с Израилем).

Шеф египетской разведки Омар Сулейман, выступавший посредником между Израилем и ХАМАСом, высказал предположение о возможности направить в Газу сводный миротворческий контингент из нескольких арабских стран, который смог бы поддерживать там порядок. Понятно, что арабы арабов обижать не будут, и отношение жителей Газы к такому контингенту может быть самым дружелюбным. Но ведь трудно предположить, что в ходе израильской операции будет уничтожена вся инфраструктура исламистского террора. Какая-то часть неизбежно останется, и ракеты вновь полетят на Израиль — на этот раз из-под прикрытия арабского контингента. Наносить ответный удар в таких условиях будет крайне затруднительно — вспомним события ливанской войны, когда ракетные установки «Хезболлы» устанавливали прямо у позиций сил ООН (без ведома последних) и открывался огонь по Израилю. В случае ответного удара сыпались обвинения, что Израиль обстреливает позиции ООН!

Впрочем, идея, высказанная Омаром Сулейманом, имеет целый ряд привлекательных сторон. Во-первых, арабские страны в этом случае фактически принимают на себя обязательство по защите безопасности Израиля. Во-вторых, к войскам арабских стран никто не будет предъявлять таких высоких требований по защите гражданского населения, соблюдения прав человека и т. д., какие постоянно предъявляются к Израилю. При желании такой контингент мог бы эффективно поддерживать порядок в Газе. И наконец, в условиях арабского контроля ( и, соответственно, арабской экономической помощи) население Газы можно было бы переключить, наконец, на мирный труд, на производство чего-то полезного, а не «кассамов».

Всё это так, но пока на уровне благих пожеланий. Израилю же нужно самому позаботиться о своей безопасности, не перекладывая эту задачу на гипотетический арабский контингент. Вероятно, лучшим выходом стало бы временное занятие Израилем полосы на севере сектора, причем такой ширины, чтобы «кассамы» не могли достигать Сдерота и других населенных пунктов на Юге Израиля. Временно, разумеется, — до тех пор, пока не будет создан «Железный купол» — противоракетная система, обещающая быть надежной.