Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Журнал «ПАРТНЕР»

Журнал «ПАРТНЕР»
Культура >> Живопись
«Партнер» №1 (112) 2007г.

Альбрехт Дюрер. «Автопортрет»

Галерея шедевров

Елена Гринберг (Гамбург)

 

1493 г. Пергамент, наклеенный на холст. Масло. Лувр, Париж

Пятьсоттридцатипятилетие со дня рождения Альбрехта Дюрера не было отмечено шумными мемориальными празднествами, хотя значение этого Мастера в истории искусства давным-давно определено по достоинству.

Сегодняшний наш разговор о Дюрере мы начнем с его «Автопортрета», на котором изображен юноша в роскошных одеждах XV века. Работа эта была приобретена для Лувра еще во времена Карла IX. Замечу, что этот портрет никогда не использовался в рекламных целях. Он является маленьким шедевром двадцатидвухлетнего художника, наполненным прелестью юношеского самоутверждения, и отмечен печатью необыкновенного совершенства.

Щегольской костюм, одетый по случаю позирования (портрет предназначался в качестве подарка Агнессе, юной невесте Альбрехта, дочери состоятельного жителя Нюрнберга, механика и музыканта Фрея,) подчеркивает важность и ответственность миссии. Будущий Мастер, который находился в то время в Страсбурге, вдали от родного дома, любимой матушки и дорогой Агнессы, хочет не просто напомнить о себе, но и подчеркнуть свою одержимость творца, желающего познать и овладеть вершинами искусства. Губы его упрямо сжаты, под глазами легли глубокие темные тени – знак ночных бдений над книгами. Умные глаза цвета недозрелого винограда, кажется, внимательно заглядывают в душу своей избранницы. А может быть (как знать), через века наблюдают за своими грешными потомками, прогуливающимися по залам Лувра?

Но как оказался сын и внук ювелиров из преуспевающего торгового Нюрнберга, где расцвело также и издательское дело, в далеком Страсбурге, более французском, нежели немецком городе? Ведь маленький шедевр начинающего художника принадлежит не французской школе. Северная живопись с ее трезвым взглядом на человека и природу, четкостью контуров и вниманием к деталям обогатилась работами Альбрехта Дюрера, многие из которых искусствоведы характеризуют, используя слово «первый».

Новаторство Дюрера проявилось во всех доступных ему жанрах изобразительного искусства, будь то автопортрет или пейзаж, акварель с пушистым зайцем, многочисленные гравюры - большинство их свидетельствует о самобытности замысла, зрелости техники и новаторской сути. В полной мере это раскрылось впоследствии, уже после написания луврского автопортрета и стажировки в различных городах Германии, Швейцарии, Голландии.

Да, Дюрер первым в немецкой живописи написал собственный портрет. Это было не проявлением себялюбия, но смелым шагом вперед, освобождением художника из-под власти сословных предрассудков, которые подчеркивали вторичность творческого начала, превалирование знатного происхождения над талантом и мастерством. Дюреру повезло родиться и вырасти в обстановке не просто художественного ремесленничества, но истинного новаторства, что и определило выбор юношей своего пути. Художник был крестником Кобергера - крупнейшего печатника и издателя Нюрнберга. Именно в его доме и мастерской юноша обогащался знаниями лучших ученых и философов Германии. Благодаря усилиям Кобергера и дружбе с гуманистом Пиркгеймером рано сформировались жизненные принципы молодого Дюрера.

Стремление к аналитической научной деятельности сочеталось у него с сущностью философа и гуманиста, а практическая работа в мастерской отца и школа рисовальщика, которую он прошел в качестве подмастерья художника Михаэля Вольгемута, определила его творческий путь. Природный талант Дюрера в сочетании с беспримерным трудолюбием и пытливым умом поставили этого художника вровень с великими мастерами Ренессанса. Впоследствии именно Дюрера назовут предтечей и основоположником немецкой школы эпохи Возрождения. Уже через год после начала обучения у Вольгемута Альбрехт становится основным рисовальщиком эскизов для гравировки работ, создаваемых в мастерской. Здесь Дюрер выполнил свою первую значительную работу - цикл иллюстраций к Нюрнбергской хронике.

Одаренность Мастера проявилась во многих областях культуры, что, впрочем, было типично для талантливых мастеров Ренессанса. Дюрер был не только живописцем, графиком, гравером на меди и резчиком по дереву. Известны его исследования о строении и пропорциях человеческого тела, о специальных методах измерения и перспективе, книга о фортификации. Он был философом и моралистом, автором очень интересной автобиографии и описаний своих путешествий, а также глубоких, содержательных писем к друзьям. Благодаря тому, что Дюрер оставил обширное эпистолярное наследие, автобиографию и дневник, не пострадавшие от неумолимого времени, мы о нем так много знаем. Он единственный из современных ему немецких художников раскрывается перед нами так всесторонне, ярко и многогранно.

Множество впечатлений, знаний и умений он почерпнул, переезжая из Франкфурта-на-Майне в Майнц, а затем – в Кольмар, путешествуя по Германии. Далее был швейцарский Базель, где юноша более года посещал занятия в местном университете. Свой очередной день рождения 21 мая 1494 года Альбрехт Дюрер встречает в родных стенах.

В те далекие времена Нюрнберг бурно рос и развивался. Местной знати требовались предметы роскоши и произведения искусства. В таких условиях мастерство Дюрера не осталось незамеченным. Он открывает собственную мастерскую, где начинает выполнять гравюры для оформления книг, а также композиции для резчиков по камню. Познакомившись с гравюрами итальянских мастеров, Дюрер создает композиции, далеко превосходящие оригиналы по выразительности, технике и реалистичности пейзажного фона. Тогда же художник написал примечательные строчки о том, что слишком ленивым должен быть разум, если он не отваживается открывать что-то новое, а постоянно движется по старой колее, подражает другим и не имеет в себе сил заглянуть вдаль.

Мысль Дюрера влекла его в Италию. Именно там, под бездонным южным небом, надеялся он найти глубину своим краскам, воочию увидеть античные образцы, приобщиться к своим итальянским коллегам. Женитьба на прекрасной Агнессе Фрей не смогла заставить Дюрера оставаться на месте. Оставив молодую жену хозяйствовать в мастерской, осенью 1494 года Альбрехт отправляется через Тироль в Венецию.

В утешение молодой женщине остается все тот же портрет, с которого мы начали наш рассказ. На протяжении всей своей жизни Дюрер пишет автопортреты. Но в этот он вложил так много, подчеркивая собственную значимость: и динамичную позу, заменившую обычную статичность автопортретов, и бесподобно нарисованные кисти рук. В длинных пальцах правой руки художник держит цветок чертополоха.

Искусствоведы трактуют этот символ по-разному. Одни пишут, что растение символизирует супружескую верность, и художник как бы рассуждает на эту тему сам с собою. Другие, ссылаясь на сделанную автором на картине надпись, «Дела мои идут так, как предписано свыше», уверяют о признаваемой художником зависимости тернистого пути познания мастерства от высшего духовного начала. Ведь чертополох - символ страданий Христа, напоминает зрителям о муках творчества.

Особенно тщательно на картине прорисована одежда художника. Мягкость и податливость темного атласа оттеняет белизну рубахи и воздушность ее складок, присобранных ярусами по моде того времени. Неподатливые волосы цвета меди струятся по спине и плечам, создавая впечатление внезапности момента. Залихватская шапочка, сдвинутая на затылок, как бы подчеркивает, что юноша полон задора, сохраняет бодрость духа и полон молодой энергией.

Италия ошеломила молодого художника. Он окунулся в мир иной творческой атмосферы. Коллеги–художники одарили его своим расположением, а некоторые - дружбой. Здесь, в Италии, появляется его следующий автопортрет. Это не просто очень красивый, утонченный по своему колориту шедевр живописи. Это образ молодого человека, ощущающего свою человеческую ценность. Неслучайно на портрете Дюрер одет как богатый патриций, на руках у него аристократические перчатки. Пряди волос заведомо парадно завиты и ниспадают по плечам торжественно и нарядно. Ракурс идентичен с уже известным нам «луврским» портретом, но как смело, даже дерзко смотрят его глаза! Всеми атрибутами, всеми деталями этого портрета художник стремится подчеркнуть свою индивидуальность, независимость, чувство достоинства, столь свойственные ренессансной личности. Даль горного пейзажа, видимого сквозь распахнутое окно, навевает мысли об Италии. Этот автопортрет хранится в музее Прадо. Художник снабдил его гордой надписью: «Это я живописал по своему образу, мне было двадцать шесть лет. Альбрехт Дюрер. 1498 год». Отдавая дань прекрасным условиям для творчества, он пишет из Италии: «Здесь я благородный человек, а на родине – приживал». Двумя годами позже Дюрер создал другой свой автопортрет. В ту пору жители Германии жили в тревожном ожидании конца света, который им предрекали церковники. Неспокойно было и за порогом его дома: борьба внутри католической церкви и обострение социально-политического положения в Германии вылились в опустошительную Крестьянскую войну.

Ощущение предгрозовой атмосферы удивительным образом сказалось на творчестве художника. Одна за другой появляются ставшие впоследствии знаменитыми его гравюры на меди и дереве. Дюрер, по достоинству оценивавший свою роль в современном ему искусстве, отважился на отождествление себя с Христом. Его знаменитый автопортрет 1500 года украшает ныне Мюнхенскую Старую пинакотеку. Поза его на портрете характерна для картин, изображающих Иисуса. Мрачный фон, пронзительный прямой взгляд, скупая коричневая гамма - всё вызывает ассоциацию с иконой. Художник изобразил себя в анфас с распущенными по плечам золотыми волосами. Внутреннее волнение выдает лишь костлявая рука с готически изломанными пальцами, трагически прижатая к груди. Но главное - глаза! Они живут какой-то иной жизнью, как бы отделившись от бледного лица, что придает портрету мистическое настроение. Дюрер словно подчеркивает божественное величие человека-творца, по своему значению, силе, таланту, мудрости подобного Богу.

Конечно, это не означает некритического к себе отношения. Известен карандашный автопортрет Дюрера, написанный в зрелые годы, выполненный уже признанным мастером, открывшим собственную школу (из нее, кстати, вышла целая плеяда художников, работы которых имеют самостоятельное значение). Мастер правдиво рисует свое дряблое тело, опухшие суставы, солидный животик. Да и дух художника значительно изменился. Теперь его занимают вопросы типизации, высокое обобщение реалистических образов. Казалось бы, совсем недавно, во время второй поездки в Венецию, он был молод и физически крепок, а мастерство его уже стало достаточно зрелым. В Италии чтили его талант, воплощенный в таких монументальных работах, как Паумгартнеровский алтарь, называемый сегодня «Дрезденским». Алтарь был заказан Фридрихом Мудрым Саксонским для капеллы Виттенбергского замка, который хранится ныне в Дрезденской галерее.

В Венеции Дюрер, благодаря старому другу, итальянскому художнику Д. Беллини, получает новый выгодный заказ. Украшая церковь немецких колонистов, художник пишет алтарные картины, встречается с великим Рафаэлем, которому дарит свой автопортрет, исполненный гуашью на тонком холсте. Глава римских живописцев был восхищен этим произведением и в ответ послал свои бесценные рисунки.

В 1507 году Дюрер возвращается в Нюрнберг. Последующие годы он много и плодотворно работает, в том числе и над «Алтарем Геллера», который стал одним из высших достижений религиозного творчества. Любопытно, что в письме к заказчику художник пишет: «Заурядных картин я могу сделать за год целую кучу, никто не поверит, что один человек может сделать все это. На этом можно кое-что заработать, но при старательной же работе далеко не уедешь. Поэтому я стану заниматься гравированием».

Высокая требовательность к своему мастерству не позволяла Дюреру опуститься до низкопробных поделок. Его гравюры на меди, «Мастерские гравюры», созданные за короткий промежуток времени, знаменуют собой вершину его творчества. К теме настоящей статьи относится третья из «Мастерских гравюр» - «Меланхолия». Не зря Эрвин Панофский, автор монографии о Дюрере, назвал это произведение духовным автопортретом. Сложный аллегорический смысл гравюры изначально привлекал к ней внимание философов и богословов, а филигранная техника вот уже шестой век поражает и специалистов-искусствоведов, и художников. Так, искусствовед С.Л.Львов наиболее точно выразил восхищение техникой Дюрера: «Невозможно вообразить себе, как должна двигаться рука, чтобы добиться таких прикосновений резца – то сильных и резких, то тончайших, едва ощутимых, трепетно вибрирующих. Быть может, только руки пианиста, способные извлечь из инструмента все переходы, оттенки, контрасты, являют подобное чудо... Кажется, что искусство резцовой гравюры достигло в «Мастерских гравюрах» предела своих возможностей и перешагивает его; линейное по природе, оно обретает живописность».

На гравюре изображена могучая женщина с венком из трав на голове. Рукой она подпирает голову, погруженную в глубокую тень. Хмурый взгляд женщины обращен в пространство. За ее спиной весы, песочные часы, колокольчик и так называемый магический квадрат. Атрибуты средневековой учености и магии находятся рядом, но женщина печально бездействует. К стене прислонена лестница, а вдали простирается гладь моря, на небе комета и радуга.

Автор монографии об эпохе Дюрера М.Я. Либман в связи с этой работой пишет о трех магических стадиях «меланхолической одержимости», соответствующих учению средневековых схоластов. Только низшая, первая, доступна художнику, т.е. человеку, наделенному воображением в ущерб разуму. Ученые могут подняться до второй стадии. Третья стадия открыта только для избранных, обладающих таинственной магической силой проникновения в божественные промыслы.

«Вот почему, - делает вывод М.Я. Либман, - Дюрерова «Меланхолия» печальна и мрачна. Она крылата, она могуча. Но невозможность проникнуть за видимые явления мира, узнать тайны мироздания сковывают ее силы и волю. «Ибо ложь содержится в нашем знании и так крепко засела в нас темнота, что, следуя ощупью, мы впадаем в ошибки», - пишет Дюрер в момент отчаяния.

Всю свою творческую жизнь художник искал гармонический образ. Он был уверен, что секретом его создания обладали античные художники, что этим также удалось овладеть итальянцам. Он верил, что в основе этого идеала лежат математические расчеты и что овладевший научными знаниями художник сможет его воссоздать. Но Дюрер был в первую очередь реалистом, он видел, что в действительности нет единого и всеобъемлющего идеала. Так чему же верить – науке или опыту? Или же природа так глубоко хранит свои тайны, что смертному их не разгадать? Вот это сознание бессилия перед тайнами природы составляет основу трагических сомнений Дюрера.

И тем не менее, ему удалось создать произведения, оставшиеся непревзойденными в истории искусства. Его портреты периода зрелости совершенны, глубоко индивидуальны. Они раскрывают сущность тех, кто изображен на портретах, будь то властный баварский курфюрст Максимилиан I, который впоследствии заложил основу коллекции произведений Дюрера в Старой пинакотеке, или богатый негоциант, бургомайстер, друг художника Иероним Хольцшуер, собственная мать, прожившая нелегкую жизнь, усталая старая женщина или прекрасная венецианка, увенчанная короной из кос.

Признание пришло к Мастеру при жизни. Многие мечтали заказать у него свой портрет. Известно, что даже Эразм Роттердамский высказал в письме такое пожелание. Дюрер популярен далеко за пределами родного Нюрнберга, в Италии и Нидерландах. Он был единственным художником, которому Максимилиан I назначил пожизненную годовую ренту, коллеги чествовали его как главу своего цеха. Работы Дюрера украшают самые значительные и известные картинные галереи мира. Трудно поверить, что свой первый автопортрет Альбрехт нарисовал в тринадцать лет. А всего за пятьдесят семь лет земного пути Дюрером создано несколько десятков картин, более ста гравюр на меди, около двухсот пятидесяти гравюр на дереве и множество карандашных рисунков.

Серебряный карандашик торопливо шуршал по пергаменту, оставляя на нем изображение пухлых детских щечек, ясные глаза, тронутые полуулыбкой губы. Глядя на свое отражение в зеркале, мальчик Альбрехт усердно работал, создавая первый автопортрет в искусстве Германии. Именно Дюреру было суждено синтезировать новое искусство, сплавив в тигле своего таланта и своих познаний выверенные итальянские образцы с классическими образцами своей родины, превзойдя их средневековую статичность и религиозность. Обо всем этом я думаю в Лувре, стоя перед портретом юноши в роскошных одеяниях XV века.


<< Назад | №1 (112) 2007г. | Прочтено: 2145 | Автор: Гринберг Е. |

Поделиться:




Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Топ 20

Библейский рассказ о всемирном потопе

Прочтено: 4232
Автор: Вереле

«ДЕВУШКА, ЧИТАЮЩАЯ ПИСЬМО У ОТКРЫТОГО ОКНА»

Прочтено: 4130
Автор: Уманская И.

Сандро Боттичелли: «Весна»

Прочтено: 2594
Автор: Цвиткис И.

"Альфред Сислей – истинный импрессионист"

Прочтено: 2171
Автор: Гуткина И.

Альбрехт Дюрер. «Автопортрет»

Прочтено: 2145
Автор: Гринберг Е.

Художницы эпохи Ренессанса

Прочтено: 2144
Автор: Лопушанская Е.

Алексей фон Явленский

Прочтено: 1998
Автор: Аграновская М.

Библейские красавицы

Прочтено: 1870
Автор: Вереле

Русский авангард

Прочтено: 1850
Автор: Кадышев Б.

ВЕЛИКИЙ ХУДОЖНИК РУМЫНИИ

Прочтено: 1816
Автор: Кадышев Б.

ГУСТАВ КЛИМТ. «ПОЦЕЛУЙ»

Прочтено: 1804
Автор: Аграновская М.

Марк Шагал в Германии

Прочтено: 1794
Автор: Фишман В.

Адам и Ева. С библией по музеям Европы

Прочтено: 1777
Автор: Аграновская М.

Макс Либерман

Прочтено: 1662
Автор: Гуткина И.

МАРИАНА ВЕРЕВКИНА

Прочтено: 1657
Автор: Чернецова Е.

Арчи Галенц слышит время

Прочтено: 1653
Автор: Мадден Е.

Грачи прилетели

Прочтено: 1494
Автор: Кадышев Б.