История >> Памятные даты
«Партнер» №5 (104) 2006г.
Германия и немцы в письмах советских фронтовиков весной 1945г.
Как воспринимали Германию и немцев солдаты и офицеры Красной армии победной весной 1945 года?
Несколько лет назад немецкие историки ввели в свои научные исследования в качестве источников советские письма с фронта, хранящиеся в московских архивах. К этому времени немецкая историография имела уже двадцатилетний опыт привлечения в качестве научных источников письма солдат вермахта. Подсчитано, что за период 1939-45 гг. объем переписки солдат вермахта (получили и отправили) составил около 30 млрд. (!) единиц. За этот период через вермахт прошло примерно 16,5 млн. чел. К сожалению, нам не встречались данные об объеме переписки советских солдат и офицеров в 1941-45 гг. Однако можно с уверенностью предположить, что и эта цифра весьма внушительна. За этот период через Красную армию прошло около 34,5 млн. чел.
Конечно же, солдатская почта - источник специфический. Тотальная военная цензура изымала все «крамольные» письма, и люди об этом хорошо знали. Жестокая система репрессий предопределяла боязнь написать в письме нечто такое, за что можно было угодить в руки бдительных органов. Поэтому для более полного представления о том или ином явлении необходимо сопоставлять написанное в письмах с другими источниками и архивными документами.
Для людей старшего поколения события минувшей войны и царившая на фронте и в тылу атмосфера памятны и незабываемы. Для людей молодых необходимы предварительные пояснения, чтобы понять психологическое состояние советских солдат и офицеров, вступивших с боями на немецкую землю во второй половине января 1945 года.
Одной из характерных особенностей Великой Отечественной войны являлось то, что в смертельной схватке сошлись два тоталитарных режима противоположных политических полюсов. Отсюда и то особое значение, которое в обеих воюющих странах придавалось идеологической обработке населения в целом и армии в особенности. Господствовавший в предвоенное время в советской пропаганде классовый подход и сформированный на его основе стереотип немецкого пролетария - друга Страны Советов, который повернет штык против своего правительства сразу же после 22 июня 1941 г., рухнул.
Вот что говорил по этому поводу немецкий фельдмаршал Ф. Паулюс, находясь в советском плену:
Вот что говорил по этому поводу немецкий фельдмаршал Ф. Паулюс, находясь в советском плену:
- Ваша пропаганда в первые месяцы войны обращалась в своих листовках к немецким рабочим и крестьянам, одетым в солдатские шинели, призывала их складывать оружие и перебегать в Красную армию. Я читал ваши листовки. Многие ли перешли к вам? Лишь кучка дезертиров. И если хотите знать, кто сильнее всех поддерживал Гитлера, так это именно наши рабочие и крестьяне. Это они привели его к власти и провозгласили вождем нации.
Разделение врага на «фашистов» и «немцев» по инерции продолжало существовать в начале войне, но по мере нарастания ожесточенности эти понятия в сознании народа всё более сливались. На это работала и советская пропаганда, но главным образом зверства и бесчинства нацистов на оккупированных территориях. На протяжении всей войны тема возмездия была одной из центральных в агитации и пропаганде, а также в мыслях и чувствах советских людей.
У миллионов советских солдат и офицеров чувство мести подкреплялось горечью потерь родных и близких, разрушенными очагами, искореженными судьбами, ноющими собственными ранами, полученными в боях. Вот с таким приобретенным за годы войны чувством в своих сердцах и душах вступили они в Германию.
У миллионов советских солдат и офицеров чувство мести подкреплялось горечью потерь родных и близких, разрушенными очагами, искореженными судьбами, ноющими собственными ранами, полученными в боях. Вот с таким приобретенным за годы войны чувством в своих сердцах и душах вступили они в Германию.
Какие же выводы делают немецкие исследователи, изучая письма советских фронтовиков из Германии?
Некоторые общие выводы
На протяжении первых полутора-двух месяцев боев на территории Восточной Пруссии тема Германии и немцев отнюдь не являлась главной темой писем. В подавляющем их большинстве эта тема либо не затрагивалась, либо о ней говорилось вскользь. Передовые части вели тяжелые бои и фактически не общались с гражданским населением.
В этот период доминирующим является чувство гордости и удовлетворения тем, что добрались, наконец, до «логова фашистского зверя». Теперь «им» (немцам) приходится испытать то, что выпало на долю «наших». Однако уже в марте-апреле 1945 г. сообщения об увиденном и об отношении к нему всё чаще начинают присутствовать в солдатских письмах.
В этот период доминирующим является чувство гордости и удовлетворения тем, что добрались, наконец, до «логова фашистского зверя». Теперь «им» (немцам) приходится испытать то, что выпало на долю «наших». Однако уже в марте-апреле 1945 г. сообщения об увиденном и об отношении к нему всё чаще начинают присутствовать в солдатских письмах.
В письмах военнослужащих, независимо от их должностей и званий, присутствуют одни и те же формулировки и метафоры, что является следствием воздействия официальной пропаганды. Влияние пропаганды, безусловно, играло важную роль в формировании взглядов солдат.
Как отмечают немецкие исследователи, присутствие в письмах одинаковых идеологических формулировок и клише в какой-то степени вызвано также желанием не привлекать к себе внимание военной цензуры и особистов. Тот факт, что с течением времени таких клише в письмах становится меньше, свидетельствует о том, что, попав в другую страну, в другой мир, человек сначала ориентируется на знания об этом мире, почерпнутые им из официальных источников, прессы, у других лиц. И постепенно, по мере накопления личного опыта, у него формируются собственные взгляды и оценки.
Как отмечают немецкие исследователи, присутствие в письмах одинаковых идеологических формулировок и клише в какой-то степени вызвано также желанием не привлекать к себе внимание военной цензуры и особистов. Тот факт, что с течением времени таких клише в письмах становится меньше, свидетельствует о том, что, попав в другую страну, в другой мир, человек сначала ориентируется на знания об этом мире, почерпнутые им из официальных источников, прессы, у других лиц. И постепенно, по мере накопления личного опыта, у него формируются собственные взгляды и оценки.
С полной уверенностью можно утверждать одно: первые наблюдения и оценки жизни в Германии были исполнены крайней ненавистью к ней. Эта вполне объяснимая и понятная «ярость благородная» очень сильно влияла на восприятие условий жизни в Германии и на отношение к немцам.
Такой в течение всей войны была и официальная позиция: немец-фашист-враг. Однако анализ солдатской почты позволяет заключить также и то, что наблюдения за жизнью в Германии всё чаще побуждали солдат и офицеров отказываться от однозначных негативных оценок, всё чаще вновь различать понятия «немец» и «фашист».
Такой в течение всей войны была и официальная позиция: немец-фашист-враг. Однако анализ солдатской почты позволяет заключить также и то, что наблюдения за жизнью в Германии всё чаще побуждали солдат и офицеров отказываться от однозначных негативных оценок, всё чаще вновь различать понятия «немец» и «фашист».
Экономическое развитие Германии и благосостояние немцев
Первое, что отмечают солдаты и офицеры в письмах из Восточной Пруссии, - это дороги. Особенно удивляло наличие дорог и канализации даже в маленьких населенных пунктах. Во многих письмах отмечают обилие скота, хорошую оснащенность крестьянских хозяйств техникой и инвентарем, добротность построек. Хозяйства представлялись зажиточными и доходными.
Особого внимания удостоились «господские дворцы». Отношение к этому богатству было негативным и презрительным. Их не рассматривали как культурную ценность, за исключением лишь очень редких случаев, когда авторами писем были наиболее образованные люди.
В письмах то и дело пишут о богатствах в немецких квартирах, что в домах у немцев: югославские ковры, французские шторы, крымская мебель, русский шелк; что в шкафах у них: мыло, одеколон, спички, мануфактура советского производства и другое награбленное добро; что по дорогам Германии бредет скот, который они „забрали у нас“.
Безусловно, политика нацистского режима в оккупированных странах была грабительская. Несомненно и то, что из Советского Союза шли эшелоны награбленного добра. Но это были прежде всего не предметы индивидуального потребления, которых у советских людей не хватало.
Вывозили по-крупному: сырьевые ресурсы, хлеб, скот, музейные и культурные ценности, произведения искусства и т.д.
Однако вряд ли в 1945 г. по Восточной Пруссии бродил скот, вывезенный из СССР в 1941-43 гг. Скорее всего это был скот из высокоразвитых немецких хозяйств.
Вывозили по-крупному: сырьевые ресурсы, хлеб, скот, музейные и культурные ценности, произведения искусства и т.д.
Однако вряд ли в 1945 г. по Восточной Пруссии бродил скот, вывезенный из СССР в 1941-43 гг. Скорее всего это был скот из высокоразвитых немецких хозяйств.
Советское руководство проявляло немалое беспокойство по поводу восприятия советскими людьми заграницы, прежние представления о которой сильно расходились с увиденным в действительности. Годами внушавшиеся идеологические догмы пришли в противоречие с реальным жизненным опытом.
С целью повернуть такое восприятие в нужное русло, фронтовые газеты стали массово печатать статьи, смысл которых сводился к тому, чтобы принизить высокую эффективность собственно германской экономики, а всё богатство и благосостояние немцев представить исключительно как результат разграбления оккупированных нацистами стран. Фронтовые корреспонденты писали об увиденных ими советских, французских, югославских и других товарах в квартирах немцев. И вот эти перечисления перекочевывали в солдатскую почту.
С целью повернуть такое восприятие в нужное русло, фронтовые газеты стали массово печатать статьи, смысл которых сводился к тому, чтобы принизить высокую эффективность собственно германской экономики, а всё богатство и благосостояние немцев представить исключительно как результат разграбления оккупированных нацистами стран. Фронтовые корреспонденты писали об увиденных ими советских, французских, югославских и других товарах в квартирах немцев. И вот эти перечисления перекочевывали в солдатскую почту.
Немецкое гражданское население
В первые дни после вступления на территорию Германии советские солдаты очень мало соприкасались с немецким населением, которое почти целиком покинуло районы боевых действий. Переступая порог пустующего немецкого дома, солдаты с интересом изучали его.
У них появилась возможность увидеть, как действительно живут немцы, что они носят, на чем спят, что читают, какие картины висят у них на стенах. При этом они не забывали, как вели себя немцы в их доме. В письмах нередко проскальзывала такая мысль: почему эти немцы, у которых всё есть, хотели забрать у нас, русских, последние пожитки. В этих условиях разрушение и разграбление немецкого жилья воспринималось ими как заслуженное возмездие.
У них появилась возможность увидеть, как действительно живут немцы, что они носят, на чем спят, что читают, какие картины висят у них на стенах. При этом они не забывали, как вели себя немцы в их доме. В письмах нередко проскальзывала такая мысль: почему эти немцы, у которых всё есть, хотели забрать у нас, русских, последние пожитки. В этих условиях разрушение и разграбление немецкого жилья воспринималось ими как заслуженное возмездие.
У многих солдат обстановка немецкого быта вызывала отвращение. «Награбленное добро», «безвкусица», «пошлость», «мещанство» и т.п. - вот характерные эпитеты из солдатской почты. Тюли, вазочки, скатерти с узорами - всё это воспринималось с презрением и брезгливостью. Чувство ярости вызывали фотографии немцев в военной форме. С осуждением относились они и к многочисленным картинкам эротического характера.
Как свидетельствуют письма, многие солдаты принимали лозунг, что они не должны в своем отношении к населению уподобляться нацистам.
- Нет жалости к ним. Наоборот, с каким-то омерзением смотришь на них, и их жизнь спасает лишь то, что мы не хотим уподобиться немцам и не хотим воевать с женщинами и детьми (из письма от 01.02.45 г.).
- Старики, женщины, дети, со страхом и мольбой заглядывающие нам в глаза, чувствующие свою вину перед нами и просящие только о жизни. Нет, мы их не трогаем - мы с ними не воюем. Мы удовлетворяемся одним тем, что они сейчас в таком положении... (из письма от 06.02.45 г.).
Особое место в солдатской почте занимают дети.
Они вызывали сочувствие и положительные эмоции, им старались оказать помощь, приласкать. В очень многих письмах описания немецких детей соединены с тоской по собственным детям.
Они вызывали сочувствие и положительные эмоции, им старались оказать помощь, приласкать. В очень многих письмах описания немецких детей соединены с тоской по собственным детям.
- В деревнях и городах, которые мы проходим, я всегда наблюдаю за маленькими детьми и представляю, как они выглядят по сравнению со Светланой... (из письма от 13.04.45 г.)
Хорошо помню, как мой отец писал в конце войны из Германии, что при виде немецких детей он всегда пытался представить, как выглядим теперь мы, его дети. Мы с ним расстались 26 июня 1941 г.
Мародерство и факты насилия по отношению к гражданскому населению
В письмах советских солдат и офицеров практически нет упоминаний о фактах убийств, насилий, мародерства и других бесчинств. Подобные письма, безусловно, изымались цензурой. Сообщения о личных «трофеях» излагались без упоминания о том, каким образом они были приобретены.
Однако и немецкие, и российские источники убедительно свидетельствуют о том, что такие явления не просто были, а превращались в проблему, серьезно беспокоившую высшее военное руководство. В основе этого беспокойства лежали не столько морально-гуманные соображения, сколько опасения падения дисциплины и боеспособности войск. О том, что это так, можно судить по выступлению начальника политуправления 2-го Белорусского фронта генерал-лейтенанта А.Д. Окорокова на совещании политработников 6 февраля 1945 г.
Однако и немецкие, и российские источники убедительно свидетельствуют о том, что такие явления не просто были, а превращались в проблему, серьезно беспокоившую высшее военное руководство. В основе этого беспокойства лежали не столько морально-гуманные соображения, сколько опасения падения дисциплины и боеспособности войск. О том, что это так, можно судить по выступлению начальника политуправления 2-го Белорусского фронта генерал-лейтенанта А.Д. Окорокова на совещании политработников 6 февраля 1945 г.
-Из всех вопросов, которые здесь поставлены, я особо хочу выделить вопрос об опасности явлений пьянства, барахольства, насилий, бессмысленных поджогов и т.п. Опасность этих явлений в том, что они расшатывают воинскую дисциплину, порядок, организованность.... Был такой факт, когда все обозы в одной части оказались забитыми шелками, скатертями и другим барахлом, а боеприпасов было только 1/2 боекомплекта и, когда потребовалось дать огонь, то сделать это не смогли... Война ещё не окончилась, а мысли многих руководящих офицеров заняты барахлом.
Фронт вел в это время тяжелые бои в Восточной Пруссии. Командующий фронтом подписал приказ № 006 от 21.01.45 г., в котором требовал
- направить чувство ненависти людей на истребление врага на поле боя и строго, вплоть до расстрела, карать за мародерство, насилия, грабежи, бессмысленные поджоги и разрушения. Он был великим полководцем - командующий Вторым Белорусским фронтом маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский.
Ссылаясь на немецкие и российские научные исследования, немецкие историки отмечают ту роль, которую играли в осуществлении актов насилия над немецким гражданским населением уголовники и рецидивисты из штрафных батальонов.
Нередко они на территории Германии дезертировали из своих частей, объединялись в банды и, двигаясь вслед за боевыми частями, занимались насилиями и грабежами. Известный писатель и правозащитник Лев Копелев, бывший в то время политработником, писал:
Нередко они на территории Германии дезертировали из своих частей, объединялись в банды и, двигаясь вслед за боевыми частями, занимались насилиями и грабежами. Известный писатель и правозащитник Лев Копелев, бывший в то время политработником, писал:
- Я не знаю статистики: сколько там было среди наших солдат негодяев, мародеров, насильников, не знаю. Я уверен, что они составляли ничтожное меньшинство. Однако именно они и произвели, так сказать, неизгладимое впечатление.
Немецкие историки отмечают, что они часто вовлекали в свои деяния и дисциплинированных солдат - вкусить, что это такое быть «хозяином положения».
Тем не менее, директива Ставки Верховного главнокомандования о поведении советских войск в Германии появилась только 20 апреля 1945 г., т.е. ровно через три месяца после вступления Красной армии в Германию.
Приближалась долгожданная Победа, враг был повержен, наступила пора подумать, как укрощать и не выпустить из-под контроля теперь уже самих победителей.
В заключение приведем еще один вывод, особенно интересный, на наш взгляд, тем, что он сделан немецким историком:
- Советское политическое руководство еще летом 1944 г. дало командованию Красной армии указание о том, что со вступлением на территорию других государств каждый советский солдат должен стать „политическим представителем Советского Союза, пропагандистом великих идей социализма».
В письмах не содержится даже намека на то, что их авторам было присуще политическое миссионерское сознание. У всех была единственная цель - уничтожить фашизм, победить в войне. Лозунг «На Берлин!» для каждого советского солдата внутренне дополнялся словами «и потом домой».
Р. Борисович (Мёнхенгладбах)
Мне понравилось?
(Проголосовало: 18)Поделиться:
Комментарии (0)
Удалить комментарий?
Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!
Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.
Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>