КНИГА ВТОРАЯ :

ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ГЕРМАНИИ

2000-2005гг.

По моим наблюдениям, в этой семье даже кухня не является поводом для  раздора. Как я их хорошо понимаю! Глядя на эту семью, я пришла к выводу, что ужиться  свекрови с невесткой возможно. Для хорошей погоды в доме нужна общая воля свекрови и  невестки, другим же членам семьи нужно осознанно поддерживать  желания строить близкие отношения друг с другом.

... А ведь он прав, этот майор, и как прав! Именно пациентов госпиталей, больниц, клиник объединяет одно – нежелание туда попадать и быстрее покинуть. Там все равны – хоть президенты, хоть дворники. Близкому общению и доверительности располагает такая черта человечности, как сопереживание. И вот тогда мне подумалось, что, находясь в заведениях подобного рода, человек приобретает и жизненный опыт, и необычайно обширные знания. Человек попросту обогащается, контактируя с другими. Насколько же обогатился я? Воспоминания незаметно увлекли и вылились в небольшое повествование, которым я и делюсь с уважаемым читателем.

Автор: Пока лифт опускается, чтобы забрать и доставить столь удивительного посетителя, надо кое-что уточнить и прояснить в этой многовековой истории еврейского народа. И чем раньше мы это сделаем – тем лучше и спокойнее. Ведь всё равно, что бы мы ни делали, а к этому придём. К процентному отношению евреев Нобелевских лауреатов, Героев Советского Союза, банкиров и Госсекретарей. Не говоря уже о великих путешественниках, начиная с Колумба, потому как весь народ этот – народ - путешественник.

Когда однажды, десять лет назад, между бесконечной беготней по всяким Amt’ам, Arbeitsamt’ам я совершенно случайно заглянул в этот сквер, то был в одночасье поражён и пленён стоящей там удивительной скульптурой, где мастерство скульптора восхищало, а прелесть и грация юного создания чуть кружили голову. Да, это была любовь с первого взгляда. На пьедестале две лаконичные строчки: Prof. Walter Schott "Die Kugelspielerin" 1902.

Рос щенок вместе со мной, жизнь постигал лучше меня, потому что был, видимо, умнее меня. Охотник сказал, что пса зовут Чанг. Ну, мы не стали менять ему имя. Я говорю, что он был умнее, потому что у него был какой-то дар, что ли: он сразу распознавал плохого человека. Вырос он в могучего зверя. Таких собак я видел в Туркмении – алабаев. Похожи очень. От меня не отходил ни на шаг, если кто-то приближался ко мне – рычал. Если нормальный человек – просто рычал, если плохой – не подпускал.

"Это что за невидаль: "Вечера на хуторе близ Германии"? Что это за "Вечера"? Ещё мало народу, всякого звания и сброду, вымарало пальцы в чернилах! Дёрнула же охота и меня потащиться вслед за другими". А вам же, развесив уши, слушать кого ни попадя. И окрутили самозванные витии доверчивых жителей деревеньки на Дюсселе своими презентациями, которые вернее бы прозвать претензациями. Ан гляди, что ни "вечер" – то другой краснобай распинается почём зря. И задаёт-то тон один. Который глядит на меня каждый день из зеркала...

В приёмной доктора колышется жаркая масса всё ещё живых человеческих тел. Всö накалено – до предела. И если бы в ваших руках оказалась простая лампочка, то она вспыхнула бы от этого нечеловеческого напряжения. Вы задаёте простой вопрос и понимаете, что допускаете страшную ошибку. Какой последний? Кто последний? Да они здесь с понедельника! Сегодня какой день? Четверг? Идите...

Всё это обрушилось на него и увлекло за собой. И "увидел он, что это хорошо". Что всё это ему по плечу, что теперь ему всё возможно и нужно. Нужна машина, нужна работа, чтоб содержать машину. И он носился и успевал не только на курсах языка, не только на уроках вождения, но и ещё разнося рекламу два раза в неделю.

«...Сегодняшнего дня случилось необыкновенное приключение». Я приступил к «Запискам сумасшедшего». Не скрою, до меня, конечно, доходили слухи о некоем писателе из Малороссии, что он чего-то там сжёг... А тут сама жизнь нет-нет да и подталкивала в его сторону. Я тоже сжёг все мосты восемь лет назад, перебравшись сюда, к берегам Рейна. Ну, а от всякой чертовщины, которая творилась здесь с нашим братом, у меня так вытянулся нос, что я не только обликом своим стал походить на этого писателя, но и органично перенял стиль и даже названия его произведений.