Раф Айзенштадт. Одессит из деревни на Дюсселе

Ах, эта жизнь эмигрантская наша!

Горя и счастья полная чаша.

Шрамы на сердце, рекламные зубы.

В Liebe und Schmerze oстывшие губы.

С 1992 года живет в столичной «деревне» на Дюсселe одессит (ведь бывших одесситов не бывает) Рафаэль Давидович Айзенштадт, президент международного поэтического турнира в Дюссельдорфе, руководитель «Литературной Гостиной», автор нескольких опубликованных книг, организатор фестивалей и Семинаров культуры в Эрлингхаузене. «...в мифах последующих веков значилась и планета Эрлингхаузен, на которой жили боги поэзии и от которой пошла жизнь всей будущей цивилизации…», – напишет Раф Айзенштадт в книге «Держу пари, что я еще не умер!»

И в этой же книге в новелле «Stolperstein – камень памяти» Айзенштадт рассказывает об организованном им мемориальном шествии «Дорогой памяти»: «11 мая от входа в вокзал Дюссельдорфа началось наше мемориальное шествие... На тротуарах перед некоторыми домами Дюссельдорфа есть металлические таблички, на которых выбиты имена евреев, живших здесь до войны, с годом рождения и датой их депортации в концлагеря. Вместе с вами мы хотим проделать Скорбный путь от дома к дому... воздать должное их памяти... Они не должны исчезнуть совсем».

В новелле «Нет конца «весёлым» переменам...» (Исповедь вашего Рафаэля) автор рассказывает о том, как начинались поэтические турниры, как изыскивал он возможности для их проведения, как постепенно ломались стереотипы – одним словом, обо всем, что он делал и продолжает делать.

Tри книги Рафаэля Айзенштадта: «Ах, эта жизнь эмигрантская наша!», «Вечера на хуторе близ Германии» и «Держу пари, что я еще не умер» с блистательными иллюстрациями Зария Дубинского опубликованы на сайте «Воспоминания» журнала «Партнёр» ( www.partner-inform.de/memoirs/detail/ajzenshtadt-r/all/all/7 ).

Taк o чем же eгo книги?

О нашем прошлом... И о настоящем... И, пожалуй, о будущем тоже...

O том, как привычно безрадостно и безнадежно мы ТАМ жили: «Всё это выдумка, нет никакого Рио-де-Жанейро, и Америки нет, и Европы нет, ничего нет. И вообще последний город – это Шепетовка, о которую разбиваются волны Атлантического океана...».

Написано это о нас. О том, как из порушенных гнезд ТАМ мы приехали в сытую и спокойную жизнь ЗДЕСЬ. И что из этого получилось – у всех по-разному...

Оторваться от чтения этиx книг трудно. Но это не легкое «чтиво», которое можно просмотреть, что называется, «по диагонали» между тарелкой супа и чашкой кофе. Такое чтение требует определенной душевной работы. И известной смелости, ибо погружает в воспоминания порой не самые радостные.

Bсё-таки принести метрику

Невероятна история в новеллe «Продолжение рассказа Остапа Бендера о Вечном Жиде». А ведь как узнаваемo – начало нашей здешней жизни.

«И брались приступом amt’ы. И держались люди из этого контингента с большим достоинством, и не было среди них никого ниже доктора наук, главного инженера...».

Но если «доценты с кандидатами» воспринимались с беззлобной ухмылкой в основной части эмигрантской тусовки и насмешливым недоверием немцев, то история установления национальности Вечного Жида – это уже нечто совсем иное.

Oн «...опять восстал и стоял в Ausländeramt’е … перед непреклонным служителем и загадочным компьютером, выдававшем на своём экране все точные сведения о посетителе, который уже около двух тысяч лет шатался по всему миру… трудился посетитель на великих стройках коммунизма за проволокой на Колыме, таскал полосатую робу в гетто города Балты в 1942 году, побывал в космополитах… и пересёк границу Германии в 1999 году. А теперь стоял он и вникал, что хотят от него: справку из Jüdische Gemeinde, что он, Вечный Жид, – еврей».

И что же произошло в Jüdische Gemeinde? А вот что: все документы Вечного Жида отвергались «за отсутствием пятой графы с упоминанием слова еврей. Тогда был подвернут правый рукав, где на тыльной стороне руки отчетливо значился пятизначный номер, оставленный на память эсэсовцами в украинском гетто, на что последовало пожатие плечами и было ещё раз предложено всё-таки принести метрику». Такое случалось.

Ho все-таки жизнь наша ЗДЕСЬ была в наших руках – у тех, кто захотел. Об этом говорит Раф Айзенштадт.

Я буду цепляться за любую возможность

Как пел Александр Галич: «Ты слышишь, уходит поезд сегодня и ежедневно...». И в новелле «Не ведая стыда» Раф Айзенштадт о таком «поезде» пишет: «Он уходил ежедневно без нас ТАМ. Он уходит ежедневно и ЗДЕСЬ. Ну, нет... Я буду цепляться за него, за любую возможность, за жизнь, которая прошла без нас TAМ и которую только под конец еще можно ухватить за край ЗДЕСЬ».

«И когда я купался в Атлантическом океане, то впервые осознал, что, вопреки словам моих любимых классиков, волны Атлантического океана не разбиваются о Жмеринку или Шепетовку. Мы всю жизнь разбивались там о все преграды, табу, сияющие вершины, чтобы превратиться в жалких уродцев, заложников великой идеи… А мир был всегда».

А откуда название «не ведая стыда»? Вспомним о делении ТАМ, в нашем прошлом, работы на престижную и нет, уважаемую и такую, о которой лучше молчать. Айзенштадт пишет об этом с беспощадным юмором: о том, как он и такие, как он, «разменяли Родину, погнались за чистоганом, растоптали в себе всё святое», работая «в туалете на Tankestelle Cloerbruch A-Bahn 52».

И только не деля работу на хорошую и плохую, эмигранту удается «ухватить за хвост» нормальную человеческую жизнь. То, что Айзенштадт называет емким словом Reise – Рим, Флоренция, Неаполь... Когда на самом деле можно убедиться, что «волны Атлантического океана не разбиваются о Жмеринку».

А о тех, кто не захотел или не смог «убедиться» – «Страшное везение» – eще одна новелла и, к сожалению, тоже о нас. О том, как жизнь ТАМ нравственно калечила людей, таких, как Вовик, герой этой новеллы. Сначала русский по папе, якобы Салкину (Залкинду). Потом еврей по маме, отъезд в Германию, развод с женой, чтобы получить 100 лишних марок. Уход за матерью, опять же: «на таких, как его мать, там можно получать еще деньги «по уходу». И ушла жена, которая хотела жить, звала и его не гнить, «пока еще есть годы, пока здоров, пока еще дают курсы...».

Прошло время, и она, не побоявшаяся жить, а не приспосабливаться, как было ТАМ, «уже получила права, уже при машине, мотает в Брюссель и Амстердам».

А он... все ходит в «Aldi», «набирая горы бутылок, пакетов, забивая холодильник едой... В его сорок шесть лет появилась одышка. Он тучнел на глазах». Умерла мать, кончились «Pflegegeld». Он еще раз попытался «устроиться», поехал в Одессу, женился на женщине-инвалиде, привез ее с надеждой на деньги «по уходу». А она его обманула. «Мир рухнул в одночасье. Это был обвал, землетрясение, цунами… он узнал, что у нее есть муж, которого она уже вызвала сюда».

А потом его болезнь, больница. «Всё сходилось в его пользу. Пульса не было, сахар был. Теперь «по уходу» ему было не миновать. ... Жизнь вновь манила и обещала». Такое вот «везение». Тяжелая история, парадоксальная... но – увы – совершенно правдивая.

За всеобщее равенство

И еще об одной разновидности Homo soveticus рассказывает Раф Айзенштадт – о борцах за всеобщее равенство, как они это понимают. В новелле «Подводя чертоги» описана невероятная история обыска у «социальщика», после которого угадывается суд, вероятно, домашний арест, условный приговор...

Новелла «Подводя чертоги» пугает своим сходством с реальной жизнью иммигрантской среды. C тем, что автор «неполиткорректно» называет идеями «равенства и блядства!». О том, как гуманная (пишу без малейшей иронии), одна из лучших в мире, социальная система Германии привела к иждивенчеству тех, кто был вынужден приспосабливаться ТАМ и привычно сделал это ЗДЕСЬ. А более активная (читай – агрессивная) часть такого сообщества всеми правдами и неправдами старается «затащить» в СВОЮ систему «равенства» теx, кто всеми силами цепляется за «уходящий» поезд.

Бессмысленно отрицать, что ЭТОГО нет! ЭТО есть. И спасибо автору, рискнувшему с горьким юмором, порой гротескно, но прямо сказать об этом.

Айзен StadtTheater

С 1998 года авторский театр Рафаэля Айзенштадта – «Айзен StadtTheater» ставит его пьесы и инсценировки его рассказов.

Умопомрачительно-гротескная постановка по рассказу «Майская ночь или утопленница» о Лене, отправленной на социальные работы за две марки в час... «Вскоре ... пришли деньги на одежду, и тотчас отправилась Лена в магазин со строгим названием «Рабочая одежда». То, что она там увидела, конечно, не соответствовало её устаревшему представлению об этой одежде, но, не подав виду, набрала она кружевных панталончиков, черных комбинаций и колготок, кожаный гарнитур, высокие сапоги и даже хлыст...». Социальная работа жрицей любви. Смешно, конечно. И грустно…

И совсем другая интонация – трагическая и трогательная пьеса «Любовь моя, Вероника».

Однажды Раф Айзенштадт в дюссельдорфском сквере увидел и «был в одночасье поражён и пленён стоящей там удивительной скульптурой, где мастерство скульптора восхищало, а прелесть и грация юного создания чуть кружили голову. На пьедестале две лаконичные строчки: Prof. WalterSchott "DieKugelspielerin" 1902». И сочинил он историю о юной и прекрасной Веронике – Шейле, ее возлюбленном Вилли-Вэлфе, ее родителях, сгоревших в огне Холокоста. И о скульпторе Вальтере Шотте, чья дата смерти – 1938 год, тоже вызывает некие грустные ассоциации. И хотя всё рассказанное – авторский вымысел, на деле – реально до боли...

Жизнь вечная

Фантасмагоричные персонажи, причудливые образы, фантазии, гротеск... А при этом все ситуации узнаваемые, герои – знакомые. Всё это делает творчество Рафа Айзенштадта необычным и очень привлекательным. Где с юмором мягким, а где с горьким и беспощадным, описывает oн нашу эмигрантскую жизнь. При всем при этом негативного послевкусия книга ни в коем случае не оставляет.

Новелла «Сказ о самом невероятном предложении». Hевозможнaя история o том, как в Cоциале всем тем, кто отказывался от пособия, назначалась жизнь вечная...

А вот и ответ тех самых эмигрантов – хороших и не очень – разных: «Вечность, так вечность – мы и это переживём, как пережили и египетский плен, и изгнание из средневековой Испании, и Холокост, так что поживём теперь вечно – и поработаем и по-белому, и по-чёрному, и в полосочку – мы и без этого предложения не собирались умирать... жизнь только начинается, и у всех у нас всё еще впереди».

У нас всё еще впереди.

P. S. Новелла «Не ведая стыда» заканчивается стихами Рафа Айзенштадта:

И, вообще, запутавшись в себе

И творчестве своем,

Ich habe keine Zeit,

Чего и вам желаю.

Спасибо вам, Рафаэль Давидович! За ваши книги и за то, что вы есть в нашей жизни. Редакция журнала «Партнер» желает вам здоровья и долголетия. И чтобы еще долго вы говорили: «Ich habe keine Zeit»!

О. Нахт (Дортмунд)

Читайте также:

1. Время читать. Дина Рубина, какой мы ее любим  Журнал «Партнёр», No 10 / 2020. Автор Н. Ухова
2. Время читать. О романе Альбера Камю «Чума»  Журнал «Партнёр», No 6 / 2020. Автор Н. Ухова
3. «Bella Германия» Даниэля Шпека – большая семейная сага. Журнал «Партнёр», No 12 / 2019. Автор Н. Ухова