Аферистка. Почти детективная история с назиданиями, ч. 2

Не будите капитана!

(Начало в № 1 / 2022)

Для тех, кто пропустил начало этого сюжета в предыдущем номере, – пара пояснений. Это был рассказ о том, как, проявив легкие аферистические наклонности, мы с подружкой Риммой сумели поменять ее рейс из Владивостока в Москву на аналогичный, но очень ранний. В шесть утра. Зато со мной и с моим мужем. Чтобы ей не страшно одной было. И нам веселее: все-таки рожать летели.

И вот настал день поездки. Римка пришла к нам заранее. Вечером посидели, поболтали, завели будильник, вызвали такси на четыре утра и разлеглись по койкам.

Уснуть я, конечно, не могла. Все волновалась, как бы не проспать и как бы не опоздать. До аэропорта ехать минут сорок. Да еще в приморском тумане этом жутком. По дороге соответствующей. И в полусумерках, что для водителя – дело тоже нелегкое. Но решили, что в любом случае уж как-нибудь за час до отлета прибудем.

Выползли в этой мгле на улицу: машина уже стоит, водитель в ней дремлет. Постучали в окошко. Парень, молоденький, молоденький, головенку вскинул:

– Вы такси вызывали?

– Мы, мы! – радостно так отвечаем.

– В аэропорт что ли?

– Да, да – в Москву летим.

Открыл он нам лениво дверцы, бурчит что-то недовольно, и мы прямо расстроились. Видим: парень никакой, спать умирает, а дорога-то сложнейшая. За три метра ничего не видно.

Ну, и говорят попутчики мои: «Садись, Майка, вперед. Будешь водителя развлекать. Не давать ему заснуть.» И сами, гады, на заднем сиденье затаились. А я как велено – на переднем. Готовая веселить, будить и всячески радовать невыспавшегося молодого человека. Слава богу – было чем.

Тут назад надо вернуться, месяцев на десять, примерно. Тогда послали наш институт на картошку. Всех преподавателей, со всех кафедр. Пожилых даже не помиловав. Три недели спали мы на полу, на матрасах, соломой набитых. Радовались дождю (поскольку в дождь нас не трогали) и мечтали о том дне, когда, наконец-то, отправят нас назад, в город Владивосток, прямым своим делом заниматься, а не в мокрой земле неумелыми руками картошку собирать да бегать с ведрами к грузовику.

И вот наступил последний день. Автобус за нами приехал еще с вечера, когда мы отвальную на радостях устроили. Гуляли, выпивали, танцевали: радовались предстоящему отъезду. Шофер тоже на праздник явился и вовсю плясал с нашими незамужними девчонками. А потом, когда мы поплелись на свои соломенные матрасы, он еще с молодежью необстрялянной в ночное пошел. Догулять свое.

Догулял, похоже, хорошо, потому что, когда мы к восьми утра вышли к автобусу, водителя там не обнаружили. Мужчины наши вспомнили, что на рассвете кто-то вполз в комнату, где они спали, и плюхнулся, прямо не раздеваясь, на один из пустующих матрасов.

Побежали смотреть – точно! Наш паренек! Еле разбудили. Всё просил: еще полчасика, еще полчасика. Подняли мы его, умыли, чаю налили; и он, как нам показалось, бодрячком уселся в водительское кресло. Ну, и мы расселись почти довольные.

А посреди дороги чувствуем: автобус как-то вилять стал. Подкралась самая активная барышня к водителю, кричит нам оттуда: «Ребята, он спит!»

Тот вздрогнул, очнулся. «Не сплю, – говорит, – просто глаза прикрыл.» И опять вроде бодрячком. Что называется: едем дальше, дышим глубже.

Но мы уж все в волнении: дышать вообще не можем, думаем, что делать. Крикнули клич, у кого из преподавателей права есть? Это ведь сейчас все водить умеют, а тогда, в середине восьмидесятых, с правами – только профессионалы или самые зажиточные.

Ну, и нашлись права у доцента Верченко. Крупный такой доцент, слегка на бегемота похожий. Автобусы водить он, конечно, не умел, но за дорогой грамотно следить был в состоянии. Решили подсадить его к водителю: смотреть, чтобы тот не задремал, а в крайнем случае руль у парня вырвать или на тормоза нажать.

Посадили, успокоились и давай песни петь. Была такая фишка в прошлом веке: как группа в автобусе, так сразу – песняка. И весело, и шофер точно не уснет.

Оживились, поем; особенно нашей любимой увлеклись. «Нас качало с тобой качало, нас качало в туманной мгле. Качка в море берет начало, а кончается на земле».

И вдруг чувствуем: качает нас как раз на земле. Бросилась наша барышня к водителям: а они оба спят. Причем доцент Верченко, даже не стесняясь. Храпит по-бегемотски.

Закричала она опять же. Оба чуть с кресел не свалились. Автобус остановили. И другой доцент, явный доброжелатель нашего бегемота, тут же объявил, что сажать коллегу для такого ответственного дела было верхом безответственности. Оказывается, товарищ Верченко отличается очень хорошим сном в любое время дня и ночи и так любит это дело, что умудряется засыпать даже на собственных лекциях.

Чуть не убили мы всех троих. Шофера, я имею в виду, и двух доцентов. Решили привал сделать.

Вынесли сонного водителя из автобуса, куртки на землю положили, его – на куртки, куртками же нашими прикрыли и велели подремать часок. Доцент Верченко тоже просился поспать, но мы решили его не баловать. Велели с нами в ручеек играть, причем шепотом, чтобы шофера не разбудить.

Через час примерно продрал глаза наш капитан: «Ура! – кричит, – я готов». Ну, готов, так готов. Всего часа три-то и осталось ехать.

Барышню активную рядом с водителем посадили. А Верченко – на заднее сиденье, где он, не дождавшись отправления, захрапел с удвоенной силой.

Едем себе, почти успокоенные. И вдруг стук странный, грохот – останавливается автобус.

– Что, блин, что опять?

Водитель нам: «Спокойно, товарищи. Колесо пробило». На наши крики и возмущения: «Спокойно! Запаска имеется».

Выползли мы опять на обочину, ждем, когда этот придурок запасное колесо поставит. Уж и темнеть начало, а он все возится. Доцент Верченко помочь хотел, но мы его не пустили. Мало ли, уснет под автобусом, вытаскивай его, бегемота, потом оттуда. Уже и не до ручейка нам. Сами на свои куртки уселись, ждем.

Вдруг опять страшный стук и крик. Бросились мы на этот крик, смотрим: лежит наш водитель около автобуса и стонет. И рука у него непонятно где.

– Что опять случилось?

– Домкрат, – плачет, – упал. И руку мне прижало.

Госпидя!!!

Ну, дальше уж я вкратце рассказываю: сначала с водителем возились. Руку осматривали, заматывали, обезболивающее давали. Потом на дороге голосовали, умоляли проезжающих остановиться, поставить нам запаску. Потом водителя усаживали, успокаивали. Следили, как он почти одной рукой автобус ведет. Медленно, медленно. Зато безопасно.

И уже в ночи, усталые и недовольные, прибыли в город Владивосток, а там уж ринулись из проклятого автобуса врассыпную. Судьбу водителя не знаю. Не было сил отследить его дальнейшие телодвижения. Но историю запомнила навсегда.

И вот нашлось, кому ее рассказать. Нашему водителю такси. К месту, я считала. Подружка с мужем (моим!) на заднем сиденье, чуть ли не обнявшись, за нами наблюдают, а я шофера веселю. Излагаю ему историю про сонного невезучего водителя автобуса и засыпающего на ходу доцента-бегемота. Увлеклась, руками беременными машу; шофер, правда, не реагирует, зато парочка сзади явно от смеха давится.

Потом уж они мне сказали, что я в ажиотаже внимания не обратила, как злобно на меня парень поглядывал. Не знаю, почему злобно. Очень, по-моему, веселая история. Впрочем, то, что парень ни разу не улыбнулася, я приметила. Но меня же не остановить.

И вдруг бац – стук, грохот.

– Что, – спрашиваю?

– Б..., – говорит водитель.– Колесо пробило.

Там, на заднем сиденье, прямо завизжали. Не знаю, что уж смешного они нашли. Ничего смешного. Да и грустного ничего. Запаска-то точно у таксиста есть. Вышли мы: стоим на обочине; эти двое просто умирают от смеха, изображая, как глянул на меня водитель, когда колесо пробило.

Вдруг опять грохот и нечто всем знакомое из обсценной лексики. Мы к машине, а там, вот не поверите: домкрат упал. Тут уж и я чуть не упала от смеха. А эти двое опять захрюкали и кинулись смотреть, не придавило ли пареньку руку.

Обошлось! Рука цела, парень цел, только матерится без остановки. Помог муж ему колесо заменить, и снова – в путь. Водитель, гад, на меня даже не смотрит.

А я думаю: надо дальше историю рассказывать. Дальше веселить. Хоть и намекали мои попутчики: остановись, мол, тебе еще рожать.

Едем; шофер мрачнее тучи; я, заикаясь, истории рассказываю, и вдруг бабах, стук, шум.

Что??? Еще одно колесо пробило. И запаски больше нет! На дороге темень, до самолета час, а регистрация вообще через двадцать минут заканчивается.

Стали голосовать – никто не останавливается. Выпихнули меня, беременную, чуть ли не на середину шоссе, и тут сердца водителей не выдержали. Пару машин проехало, а потом сразу три остановились. И колесо дали, и поставить помогли.

Успели мы. Потом, правда, начальник мужа у них в лаборатории рассказывал веселую историю о том, как однажды, когда он в аэропорт ехал, какая-то тетка беременная посреди дороги голосовала: видимо, рожать собралась. Муж, сообразив, что это как раз в тот злополучный день было, поинтересовался: «Остановились?».

– Не мог, на самолет опаздывал. Неделю совесть мучила: вдруг родила прямо там. Что за дураки: такую женщину на дорогу выпустили?

Муж сознаваться не стал, вздохнул только: «Видимо, тоже опаздывали, хотели побыстрее. Вот и выставили тяжелую артиллерию.»

От себя добавлю, что могли бы не выставлять. Поскольку и на регистрацию успели, и на самолет, получается, не опоздали, но не улетели все равно. По техническим причинам наш борт смог вылететь только следующим утром.

А Римкин самолет, который через пять часов должен был отправляться и билет на который она так легкомысленно поменяла, чтобы быть с нами, унесся по расписанию. Оставив хитрецов, то бишь нас с подружкой, с носом. Вернее, с еще почти суточным ожиданием.

Ох и ворчала она. Ох и проклинала мою сообразительность. Ох и умоляла меня уже в самолете: не ходить к пилоту, не проверять его, не заснул ли, не рассказывать ему истории, со мной в других самолетах происходившие; не веселить его, короче.

Еле я удержалась. Было, было у меня кое-что в запасе. Но беременным лучше не рисковать. И не будить капитанов.

Окончание в следующем номере

Майя Беленькая (Мюнхен)

Читайте также:

1. О Дмитрии Муратове. И не только о нем. Журнал «Партнёр», № 12 / 2021. Автор М. Беленькая
2. Как доставить радость другому и сделать счастливее себя. Журнал «Партнёр», № 3 / 2021. Автор М. Беленькая
3. Почти баллада о неизвестном герое. Журнал «Партнёр», № 11 / 2021. Автор М. Беленькая
4. Счастливый человек – Роман Каплан. Журнал «Партнёр», № 12/ 2018. Автор М. Беленькая