Иммануил Кант сегодня. Поборник свободного разума

Светлой памяти Дитера Феттке

 – переводчика, гуманиста, друга

Казалось бы, писать о Канте нет нужды. Ему посвящены сотни статей, книг, научных работ. Его вклад в цивилизацию известен и ценим во всём мире – думал я. Но ошибался.

Вакханалия невежества

В ночь на 27.11.2018 неизвестные осквернили краской могилу Канта и памятник ему в Калининграде. В университете им. Канта разбросали листовки: «Хватит предавать Родину! Вы учитесь в стенах, носящих имя врага! Откреститесь православным крестом от этого вражьего имени, от немца, народ которого принес нам так много бед! Кант предал Русскую Землю, которая приняла его... Позор предателям! Позор Канту! Слава Руси!»

Этому предшествовала широкая кампания ряда депутатов против присвоения имени Канта местному аэропорту. В итоге лидировавший в этом конкурсе Кант уступил рейтинг императрице Елизавете Петровне. Фрагмент из речи вице-адмирала Мухаметшина: «Небезызвестный какой-то там Иммануил Кант… – этот человек предал свою родину, унижался и на коленях ползал, чтобы ему дали кафедру в университете…, писал какие-то непонятные книги, которые никто …не читал и никогда читать не будет».

Опровергать эту тираду еще более нелепо, чем ее произносить. Но промолчать означало бы попустительствовать невежеству.

Кант родился в Кёнигсберге в 1724 году. В ходе Семилетней войны Пруссия в 1758 г. отошла к России. Всем, включая Канта, пришлось присягнуть на верность императрице Елизавете Петровне. Кант читал лекции русским офицерам, встречался с Н. Карамзиным, состоял в переписке с Екатериной II, был избран членом Петербургской академии наук.

Когда Пруссия через пять лет вновь обрела суверенитет, Кант отречься от присяги отказался: «Клятву дают лишь однажды!» Только немцы могли бы, будь они сродни российским ура-патриотам, объявить Канта предателем. Но им это и в голову не придет, они гордятся великим сыном своей страны, родоначальником немецкой классической философии. Патриотизм и национализм – не одно и то же.

Что же касается «непонятных книг», то здесь вице-адмирал отчасти прав: читать Канта непросто. Даже Лев Толстой признавался, что понял Канта не сразу. Но, поняв, оставался его восторженным поклонником до конца своих дней.

Потому и захотелось рассказать о Канте и тем, кто его «не читал и читать не будет».

Жизнь и смерть

Начну с конца, приведу отрывок из лекции, прочитанной в 1954 году на Би‑би‑си выдающимся философом К. Р. Поппером (перевод мой):

«150 лет (теперь уже 215 – Л.К.) утекло со дня смерти Иммануила Канта. Он умер в Кёнигсберге, прусском провинциальном городе, где в полном уединении провел 80 лет своей жизни. Его друзья подумывали о скромных похоронах, но этот сын бедного ремесленника был похоронен, словно кайзер.

Едва распространился слух о его смерти, к дому Канта устремились потоки людей, не иссякая, день за днем. В час похорон всё движение в Кёнигсберге замерло. Необозримая вереница людей следовала за гробом под перезвон колоколов всего города. Никогда, свидетельствовали современники, не видели жители Кёнигсберга подобного похоронного шествия.

Как понять этот удивительный и спонтанный порыв? Репутация Канта как великого философа и порядочного человека – едва ли достаточное объяснение. Значение тех событий видится мне глубже. Осмелюсь предположить, что тогда, в 1804 году, во времена абсолютной монархии Фридриха Вильгельма III, звон колоколов по Канту был отзвуком американской и французской революций, отзвуком идей 1776 и 1789 гг. Кант стал для своих сограждан символом этих идей, и они пришли на его похороны, преисполненные благодарности учителю и глашатаю прав человека, равенства перед законом, космополитизма, самоосвобождения через знания и – что, быть может, еще важнее – вечного мира на земле».

Чем же этот щуплый, сутулый, но всегда элегантно одетый человек ростом 157 см завоевал высокое имя, которое весь цивилизованный мир (за вышеназванными клиническими исключениями) по сей день произносит с пиететом?

Его пунктуальный, сродни часовому механизму, образ жизни был легендарным, но едва ли мотивом поклонения. Кант вставал в 4:55, выпивал две чашки некрепкого чая, выкуривал трубку (единственную за весь день) и садился работать. С 7 до 9 часов – лекции в университете, затем – снова работа дома. В 13:00 – плотный обед с хорошим вином (единственная его трапеза за весь день), длившийся в оживленной беседе среди гостей более двух часов (Кант никогда не обедал в одиночестве, был душой всякого застолья и часто сам званым гостем). В 16:00 при любой погоде – прогулка по неизменному маршруту, «философской тропе». Вечером – легкое чтение: газеты, беллетристика. В 22:00 – отход ко сну.

Ни аскетом, ни отшельником Кант при этом не был. Но дисциплину считал добродетелью – одна из причин его необычайного по тем временам долголетия.

Интерес женщин к нему Кант так и не удостоил взаимностью, оставшись холостяком. Отшучивался: «Когда мне могла понадобиться женщина, я не мог ее прокормить, а когда смог, она мне уже не понадобилась». (Кант жил в бедности и лишь в 46 лет стал профессором). Как тут не вспомнить едкое наставление Сократа: «Женись непременно: попадется хорошая жена – станешь счастливым исключением, плохая – станешь философом». Кант избежал этой дилеммы. Однако ничто человеческое ему было не чуждо, с женщинами он общался и переписывался, а его трактат «Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного» выдержал восемь прижизненных изданий.

Нет, не особый образ жизни принес Канту славу. И даже не его энциклопедичность в естественных науках. Ему удавалось непостижимым образом впитывать сведения со всего света, сопоставлять, анализировать, систематизировать. Физическую географию он излагал с такими яркими деталями, словно сам пересекал пустыни, переплывал моря и взбирался на горные вершины, хотя их никогда даже не видел, поскольку родной Кёнигсберг ни разу не покинул. Русским офицерам Кант преподавал математику, фортификацию, пиротехнику. Созданную им теорию историзма Вселенной (постепенного возникновения Солнечной системы из вращающейся газовой туманности) Энгельс назвал величайшим завоеванием со времен Коперника.

Критическая философия

Но подлинную славу Канту принесла его критическая философия. Российский историк Вл. Соловьёв считал ее «поворотной точкой в истории человеческой мысли». Кант осмелился заглянуть в такие глубины человеческого разума и сумел разглядеть там такие вещи, какие до этого не удавалось никому.

Наиболее плодотворный период у Канта наступил лишь в почтенном по тем временам возрасте – 46 лет, когда должность и оклад профессора, а позднее ректора избавили его от необходимости зарабатывать на жизнь приватными уроками. В университете же он читал лекции до глубокой старости и при полных аудиториях, умело разбавляя философские идеи юмором. Студенты боготворили его: к 60-летию преподнесли памятную медаль, а когда к 72 годам силы преподавать покинули Канта, целой процессией с оркестром отправились к его дому и под крики «виват» заверили, что никогда не забудут его уроков.

Попытаюсь теперь коротко и насколько удастся понятно изложить некоторые философские идеи Канта. В центр их он, подобно Сократу, поместил не космос, а человека, его взаимоотношения с самим собой, другими людьми, миром. В чем практический смысл этих, на первый взгляд, сухих теоретических изысканий? Почему значимость их сегодня не только не померкла, но и возросла?

Посмотрим на примере трех из них, на мой взгляд, важнейших.

Теория познания

«Критика чистого разума» – главная и революционная работа Канта, порывающая со строгим рационализмом и догматизмом. Он показал, что опыт несовершенен, возможности чувственного познания ограниченны, т.к. нам не дано до конца проникнуть в глубь природных вещей. Предмет познаваем через чувственное наблюдение лишь как отображение в нашем сознании, но не сам по себе – сколько бы ни совершенствовался наш инструментарий. Через 130 лет это подтвердится открытием принципа неопределенности Гейзенберга – на квантовом уровне уже даже попытка наблюдения объекта изменяет его состояние.

Кант впервые показал, что наше знание о мире является итогом активного творческого взаимодействия органов чувств человека, его рассудка и продуктивного воображения, а не пассивным отображением в нем окружающей реальности. Только такое синтетическое суждение и дает прирост знаний. Предела познанию нет, и истина диалектична. Лучше других пояснил эту мысль Канта его великолепный знаток А. Гулыга: «Истина – это процесс всё более глубокого постижения мира, движения от незнания к знанию, от неполного знания к более полному, движения, которое не может прекратиться, ибо мир неисчерпаем».

Но Кант признавал и наличие понятий, вовсе не постигаемых рассудком, таких как свобода, бессмертие души, Бог. Разум при всём его могуществе должен уступить здесь место вере – избавленной, однако, от догматизма и мистицизма. Утверждение Канта, что не мораль вытекает из религии, а религия из морали (трактат «Религия в пределах только разума») вызвала гневную отповедь набожного короля и едва не стоила Канту университетской карьеры. Но о морали – ниже.

Этика

По Канту, не рассудок отличает человека от животного, а мораль. Только она делает человека человеком. Утратив мораль, он превращается в животное.

Центральный элемент этики Канта – категорический императив,выдвинутый в «Критике практического разума». Императив означает – долженствование. Категорический потому, что абсолютный, не зависимый ни от внешних обстоятельств, ни от статуса действующего лица, ни от цели поступка. Две основные формулы:

«Поступай так, чтобы максима (нравственное правило – Л.К.) твоей воли могла бы быть всеобщим законом».

«Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого как к цели и никогда – только как к средству».

Первая формула лишь на поверхностный взгляд – давно известное золотое правило этики, восходящее к библейской заповеди: «Во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7:12). Кардинальное отличие в том, что по Канту такой образ действий должен быть внутренним побуждением и следствием применения собственного, освобожденного от догм и оснащенного знанием разума, а не некого внешнего предписания или понуждения. То есть, не сообразно с долгом, а из чувства долга.

Вторая же формула Канта ограничивает повеления холодного разума рамками гуманизма. Кант знал: этому нередко мешает «изначальное зло» человеческой природы – эгоизм. Потому категорический императив и необходим – как эталон, к которому следует стремиться.

Этика, существовавшая со времен Аристотеля как набор субъективно трактуемых доктрин, а то и вовсе сводимая к этикету, обрела благодаря Канту конкретность и универсальность, став прикладной наукой. Осознание важности ее не поспевает сегодня за стремительным прорывом высоких технологий. Вместо тесной интеграции в них этики мы спохватываемся лишь перед лицом всё более опасных последствий пренебрежения ею: сетевая манипуляция избирателей, генетическая манипуляция эмбрионов, боевые роботы… Мы еще далеки от кантовского идеала. Пресечь аморальные тенденции может и должна растущая роль этики в законодательстве. Кант и здесь по-прежнему актуален.

Политология

Название трактата «К вечному миру» звучит слегка выспренно, если не знать, что это – сарказм Канта на «правителей, которые никогда не могут пресытиться войной», эвфемизм тотального кладбищенского покоя как мрачной перспективы продолжения кровопролития.

Идея ликвидации войн через создание конфедерации суверенных государств занимала Канта, однако, всерьез – вслед за Эразмом Роттердамским, Сен-Пьером и Руссо. В отличие от них, он не пытался убеждать правителей, сознавая бесплодность этого занятия (Бонапарт не случайно философию Канта не понимал), а предсказывал, что такая конфедерация рано или поздно состоится в силу самой исторической необходимости. Потребовались еще две мировые войны и 100 млн жертв, чтобы предвидение Канта сбылось: родилась ООН – органзация пусть не всегда, но всё же сдерживающая.

Кант сознавал неистребимость человеческого эгоизма, а потому утопичность вечного мира (трактат «Метафизика нравов»), но верил в реальность и необходимость транснациональных политических принципов, которые бы к этому идеалу приближали.

Во внутренней политике он был против деспотизма и угнетения, неизбежно ведущих к кровавым восстаниям; революцию в России Кант предвидел за 120 лет до нее. Его идеал: гласность, равенство всех перед законом, равенство возможностей в обществе, строгое разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную. И в этом он тоже намного опередил свое время.

Эпилог

Мавзолей Канта не случайно был единственным сооружением в центре Кёнигсберга, уцелевшим во время Второй мировой войны. При ожесточенном штурме города 7 апреля 1945 года начальник политотдела 193-й стрелковой дивизии 3-го Белорусского фронта, идя на риск, попросил артиллеристов не вести минометный огонь по правому крылу Кафедрального собора, где находилась могила Канта. Встречались и в армии образованные люди…

Позорная акция 27 ноября 2018 года оставила след на могиле и памятнике, но не на великом образе Канта. Она лишь побудила заново обратиться к его наследию – это «памятник нерукотворный», недосягаемый для клеветников.

Бессмертие и место на олимпе Кант завоевал не тем, что указал или навязал дорогу к Храму как догму. Он дал человечеству нечто куда более важное и эффективное: универсальный критерий, позволяющий самому найти эту дорогу. Как вступить на нее, следуя собственному свободному разуму, знанию и воле, а не иллюзиям, не авторитетам, не большинству, которое, как мы не раз убеждались, от заблуждений не застраховано.

Пойдет ли эта наука впрок, зависит уже не от Канта, а от каждого из нас. Двух веков оказалось для этого недостаточно. Не стало бы только слишком поздно услышать призыв Канта – он неустанно повторял его, призывая человечество вступить в «совершеннолетие»: «Sapere aude! – Имей мужество пользоваться собственным разумом!»

Читайте также:

1. Кант – основоположник немецкой классической философии. Журнал «Партнёр» № 6 / 2005. Автор Д. Шимановский
2. Этюд о нравственности и морали. Журнал «Партнёр» № 4 / 2002. Автор Г. Калихман
3. Истоки менталитета немцев и их Ordnung. Журнал «Партнёр» № 2 / 2018.Автор Г. Ионкис.
4. Этюд о благоразумии и безрассудстве. Журнал «Партнёр» № 4 / 2014.Автор Г. Калмхман