Евгений Кочанов (Бонн)

…Все инструкции разбиты, все портреты тоже вдрызг,
Лица мертвенно испиты, под кормой крысиный визг…
Е.Евтушенко

 

 

Что ж, события в арабском мире развиваются – и это развитие ставит в тупик десятки, а то и сотни аналитиков, политологов, ученых-востоковедов. Появляются чуть ли не каждый день вполне наукообразные объяснения, дескать, почему, каким образом и к чему это приведет. И все эти объяснения базируются исключительно на опыте прошлого, хоть и не такого далекого.

Одни утверждают: очевидно же, что имеются чисто социальные причины – крайняя бедность, в первую очередь. Но не было отмечено ее в Тунисе, где, собственно, и началась нынешняя череда событий. Напротив, уровень жизни в этой стране вполне терпимый, сильно уступающий среднеевропейскому, но превосходящий, скажем, российский. В Египте не так богато, как, к примеру, на Палестинских территориях, где власти и не знают, как лучше распилить поступающие от мирового сообщества миллионы. А уж соседняя Ливия и вовсе уподобилась Объединенным Арабским Эмиратам, нанимая дешевую рабочую силу из сопредельных стран и выплачивая бонусы своим гражданам просто за то, что они живут… Какое ж замечательное общество! – воскликнет кто-то. А в Ливии – настоящая гражданская война, с гражданскими жертвами, артобстрелами, расстрелами и всякими сопутствующими гадостями, вроде речей «национального лидера» полковника Каддафи. ООНовское решение о введении «no-fly zone» над Ливией показывает лишь отношение к зарвавшемуся полубезумному диктатору. Продвигаемый смысл вердикта Совета Безопасности имеет, однако, лишь один аспект – защиту «гражданского населения». Кажется, политика нынешних законодателей мирового устройства зашла в тупик. Было в истории – у руля государства находились люди мудрые, дальновидные. Редко, и сейчас-то нет этого нигде, ни в одной стране. И хуже всего обстоит дело там, где фактический (не обязательно юридический) властитель провозглашает себя «национальным лидером». Так сделал и Каддафи; не знаю, что будет дальше, но он прошел уже точку «невозврата».

Представьте себе – летит военный самолет, у него конкретная цель, которую нужно обязательно поразить. Что-то задержало в пути – то ли вражеские истребители, то ли погода. Топлива только, чтобы вернуться с полдороги. Летчик направляет самолет на цель, предвидя либо гибель, либо вынужденную посадку и унижение плена. Он прошел точку «невозврата».

Мне представляется, что именно эту точку проходит сейчас и весь арабский мир. Почему?

Классические социальные проблемы, такие, что становились краеугольными камнями «классовых теорий», хотя и говорят много о безработице и коррупции, в целом – исключаются, да и никогда они не были причиной сколько-нибудь серьезного недовольства. Легенда о том, что это «проклятое наследие колониализма», жива до сих пор, и ведь действует, во всяком случае, для «левых» философов, журналистов и политиков, вроде леди Кэтрин Эштон. На самом деле всё наоборот, падение уровня жизни в бывших колониальных странах началось именно с завоевания ими независимости (есть исключения, но и они не противоречат этой истине).

Есть одна, специфическая для арабо-мусульманского мира проблема – социальная подавленность, социальная фрустрация. Корни ее в архаической, раннесредневековой структуре общества, в соответствии с которой личность в нем как таковая существовать не может. Человек ощущает себя как член семьи, рода, клана, племени и, наконец, государства (но лишь в совокупности племен). Так представлял себе мир почти полтора тысячелетия назад автор (или авторы) Корана; и все мусульманские государства несут на себе печать этого представления, и все (подчас вполне лицемерно) провозглашают шариат основой своего мироустройства. Причудливая аберрация, однако – Исламская Республика Пакистан. Ни правительство, ни политические партии, ни даже авторитетнейшие исламские богословы не могут по влиянию своему идти в какое-либо сравнение с могучим сословием пакистанских юристов, воспитанных в традициях «British Raj», то есть колониального правления. И в судебных заседаниях они, иногда смуглые до черноты, непременно в английских напудренных париках…

Структура арабского общества не менялась тысячелетиями, и человеку как таковому там места нет. Отсюда и протест. Ведь из всех стран арабского мира единственной демократически ориентированной (до времени) оставался Ливан. Сколько же было и вокруг него событий! А Ливан, ближневосточная Швейцария, сейчас стремительно погружается в глубины, окрашенные цветами мрачного мусульманского средневековья. Не думаю, однако, что надолго.

Сколько было предсказаний и сколько их появляется каждый день! Самое популярное – неизбежная исламизация арабского мира и, как следствие, новый «джихад». В предыдущей статье я писал об этой возможности; что ж – и столь проницательный аналитик, как Евгений Сатановский, имеет право на ошибку. Дело ведь в том, что ислам, как веками утверждали его адепты, не дает ответа на все вопросы мироустройства – он требует лишь безусловной покорности. Кому-то нравится – ведь Аллах берет на себя ответственность. А кто-то перестал ощущать себя бессловесным рабом – и стал человеком. Ставши таковым – он тут же почувствовал, что дома у него далеко не все в порядке.

Многие отмечают, что движущей силой событий в арабском мире (и за дальними его пределами, надеюсь) стала образованная молодежь, не востребованная предельно бюрократизированной государственной и бизнес-верхушкой. Почему же? Прошло время проводить аналогии, но без них все равно не обойтись. Я пояснил уже, что нынешняя структура арабского общества давно не способствует вхождению его в международное братство, не дает ему возможность пользоваться безграничной широтой нашего маленького и столь огромного мира. Когда молодые люди привычно уже пользуются новыми мобильниками, они имеют не только канал связи, но и возможность получить информацию о своем городе, о своей стране, о своей планете. Рано или поздно это меняет все привычные представления, унаследованные от бабушек и дедушек.

По поводу событий в арабском мире российские «аналитики» Первого канала упражнялись как могли – от вины «мировой закулисы», что немедленно всучили в текст, произнесенный Дмитрием Медведевым, до «племенной войны» в Ливии в столь же безумной интерпретации Михаила Леонтьева. Слава богу, после, в момент отрезвления, заключили: «неясно, что происходит».

И ведь до сих пор неясно, что происходит – в данный конкретный момент. Исход же – ясен, и вы все его, конечно же, знаете. Каддафи уже неприемлем ни в каком виде – ни «авторитетного руководителя», ни даже сумасшедшего тирана (тоже, впрочем, допускалось, даже в рамках ООН – ведь буквально до последних дней Ливия занимала пост в Совете ООН по правам человека!) – и даже Лига арабских государств от него демонстративно отказалась. Конец, возможно, уже наступил – просто пишу эту статью, еще не зная этого. Знаю лишь, что такое неизбежно. Трудно избавляться от старых, окаменевших мозолей. Но нужно – молитвами тут не поможешь, есть средства современной медицины. Всего лишь надо – решиться, а то сложно будет идти вперед. Тем более, что надо бежать, бежать сломя голову, чтобы хоть вступить на марафонскую трассу прогресса.

По моему глубокому убеждению, мы стали свидетелями эпохального события – начала выхода арабского мира из затянувшегося средневековья. Не думаю, что это будет легко. Но ведь как начало книгопечатания в Европе, перевод Лютером Библии на понятный людям язык, отказ от чисто религиозных мотивов в литературе и изобразительном искусстве привели к великой эпохе Просвещения, так и в наше время Интернет, расширяющий возможности человеческого познания до немыслимых ранее пределов, может инициировать социальные и политические преобразования. Причём там, где мы уж никак не ожидали, да и в масштабах, которые мы и до сих пор не можем себе представить.

Впрочем, выход из средневековья вовсе не представляется мне быстрым и однонаправленным процессом. Ведь и в Европе, порабощенной церковью, он проходил вовсе небезболезненно. А засилие религии в государственном и общественном устройстве арабо-мусульманского мира – это факт, который никто не может отрицать, и это самое тяжелое наследие Средних веков. Нигде и никогда так трудно не было, и в первую очередь потому, что с самого возникновения ислам был не только религиозным учением, но и жестким предписанием относительно общественно-политического устройства любой страны. Тем не менее, в стремлении соответствовать современному миру возникают и никак не упомянутые в Коране республики, и парламенты, и светские политические партии… И все-таки практически всегда шариат упомянут как источник освященной Аллахом справедливости. Справедливости жестокого рабовладельческого общества.

Нет, шариат – это не юридическое преимущество мусульманских стран, хотя все они упоминают шариат как источник своих понятий о справедливости и даже как вдохновляющую силу собственных юридических систем. На деле-то, без каких-либо кривотолков, начало свое эти системы (иногда лишь ритуально ссылающиеся на шариат) ведут от ненавистных колонизаторов, которые, как известно, виновны во всех бедах третьего мира.

Я не знаю, когда обретет силу эпоха Просвещения в арабо-мусульманском мире, эпоха, провозглашающая приоритет свободной (просвещенной!) личности перед кланом, племенем, государством, перед всей мусульманской «уммой». Неизбежна и реформация ислама, вытеснение его из общественно-политической жизни в сферу личных убеждений, но это уж совсем неблизкая цель. Где-то, на время, возможен откат назад, к чисто исламистскому правлению. Но это вовсе не неизбежность, как уверяют многие аналитики. Они исходят из аналогий с прошлым, как Маркс, Ленин и прочая, и прочая… Аналогий с будущим быть не может. Оно – впереди.