"Долгую жизнь прожил уроженец села Коложицы Волосовского района Ленинградской области Сергей Алексеевич Федотов. Но наиболее яркие страницы его биографии, безусловно, связаны с работой на "Дороге жизни"...

Воспоминания о событиях и людях объединились какой-то внутренней связью, из небытия  одна за другой возникают картины детства. С одной из них вошла в сознание война.

Пронзительный, нарaстающий вой сирены... Мама в чёрной кожанке c маленьким братиком, выглядывающим из отворотов её пальто, торопит: «Быстрее, быстрее!»...  

Иногда в жизни происходят удивительные события, которые мы называем «Подарок судьбы». Откуда, почему и за что мы их получаем? Это наша заслуга или знак свыше? ...

Вопреки антисемитской пропаганде о том, что евреи не воевали, мои близкие проявили на фронте, в действующей армии, в партизанской борьбе с оккупантами, мужество и героизм.  Они же и в послевоенное время доблестно трудились в различных отраслях народного хозяйства страны.  

   ...Этот не совсем обычный рассказ – о нашем зяте и названном сыне Николае Затаковом. Я не могу логично объяснить, почему я решил писать именно о нём, человеке, являющемся отцом наших внуков, а следовательно – зятем.

...Эту повесть я посвящаю своей покойной жене, Танюше. В ней – штрихи к её портрету, к её неординарной жизни и необычной судьбе. Это мой неоплатный долг перед ней. Я делаю это с радостью, в надежде на то, что мой труд будет лучшей памятью о ней для детей, внуков, родных и близких.

Прослужив более полутора десятков лет на космодроме Байконур, я пришёл к твёрдому выводу, что ракетчики-испытатели 60-х-70-х годов не только проложили дорогу в космос, вложив огромный вклад в испытания, подготовку и запуск боевых баллистических ракет, создав тем самым оборонный ракетный щит Родины, но и обеспечили практическую отработку и запуск пилотируемых космических кораблей.                       

«Вcе в жизни не просто» -

так говорила моя мама

Только во времена перестройки, да и то, конечно, не сразу, я вдруг осознала, что очень мало помню об истории семьи вообще и судьбе брата в частности. К этому времени из моей родительской семьи уже никого не было в живых, и спросить уже было некого.

После долгого забытья я, наконец, пришел в себя. Я лежал на деревянном вокзальном диване в зале ожидания железнодорожной станции Бузулук, а надо мной склонился старичок с бородкой. Он мял мне живот и как-то заботливо спрашивал: «Болит – не болит?», выстукивал меня костяшками пальцев, а потом попросил пописать в горшок...

Это был уже не первый разговор об эвакуации.

- Пойми, – говорил Иосиф, – в Одессе оставаться нельзя. Уже после «хрустальной ночи» в Германии стало ясно: фашисты ненавидят евреев, и вы тут не выживете. Моя любимая сестра и ваша маленькая Риммочка мне очень дороги. Услышь меня, Семён!

- Никуда мы не поедем! Я инженер, хороший специалист, знаю семь языков...