Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Темы


Воспоминания

Леонид Комиссаренко  

 

Главы из книги воспоминаний

«Начальные обороты»

 

Держи удар

 «Удар» –  условный сигнал, подаваемый на полигонах  полевому расчёту в момент производства выстрела.

 Последние несколько недель выделялись повышенным вниманием к боксу. Связано это с боями удвоенной национальной гордости Германии – братьев Кличко.  Вообще говоря, быть национальной гордостью – занятие довольно прибыльное, судя по количеству рекламных роликов. Братцы здесь дали крупную фору даже самому М.С. Горбачёву (неясно, правда, чьей национальной гордостью является он, но продается тоже, видимо, неплохо). Но реклама – рекламой, а бокс – боксом. Последнее поражение младшего, Владимира, вызвало целый шквал спекуляций, предположений, домыслов и подозрений: то ли отравили, то ли подпоили. Но не нужно быть вообще никаким спецом в боксе (как я), чтобы понять: парень, при всём своём мастерстве и экстерьере, просто не держит удар. А что такое «держать удар» показал в первом раунде с Сандерсом старший, Виталий. С тем самым Сандерсом, который уложил младшего год тому назад.

Держать удары приходится не только на ринге. А уж на производстве – вещь вообще запрограммированная. Но когда идёт двойной удар – держись. Один из таких и подстерёг меня году в 85-м. Дело шло к концу месяца (знаковый момент в сов. экономике) или даже первого квартала (ещё более знаковый), точно не помню. По одному из изделий кооператоры никак не могли добыть комплектующие из Москвы, с одной из фирм нашего же Министерства. Узлы там были, но по каким-то отклонениям заказчик их не принял. Что обычно насобачились делать в таких ситуациях снабженцы? Правильно! Тащить на завод продукцию за приёмкой ОТК (то есть без ПЗ), ставить всех перед фактом. А когда деваться уже некуда, генеральный вызывает конструкторов и поручает найти выход и решить. После пары таких финтов удалось мне в приказном порядке это свинство прекратить. Но советского снабженца голыми руками не возьмёшь. Соответствующий начальничек выехал к поставщикам сам и уже с места запросил у директора меня в помощь. Пришлось лететь. За пару дней с помощью местных коллег и НИМИ удалось дело уладить. Вроде успеваем. Но не совсем. Дело в том, что  приборы «сов. секретные», и возить их поездом можно только с вооружённой охраной. Охрана-то была с нами (прихвачена из Донецка), но по прибытии в Москву оружие, как положено (нечего шляться по столице с наганом), было ею сдано на хранение в режим. Сейчас его нужно получить обратно, иначе груз не выдадут. Но не выдают и оружие: из каких-то инстанций поступил трёхдневный запрет на перевозки с вооружённой охраной по причине то ли пленума ЦК, то ли ещё какой муры. Моё дело здесь было сторона, я свою миссию выполнил, транспортировка – не моя проблема, но не оставлять же в беде сослуживца, тем более, что без квартальной премии останусь и сам. Решил задержаться на денёк, помочь.

Только начал прикидывать порядок действий – зовут к телефону. Звонит мой зам Владимир Козовицкий. Голос достаточно взволнованный. Желательно  немедленно возвращаться, на меня там катят бочку, да к тому же не одну. Вкратце прояснил мне, что к чему. Клинч весёленький: с одной стороны – ждут не дождутся меня для дачи показаний по поводу моей попытки совершить диверсию (теракт по-нонешнему) «компетентные органы», с другой – генеральный, по уже якобы совершённому мною акту вредительства против интересов фирмы. И сделать Владимир на месте, не обладая нужной информацией, ничего не может. Да уж как он может обладать, если я и сам в обалдении!? И непонятно, откуда ветер (ветры) дует (дуют)? Скорее домой, пока меня без меня не женили. А тут ещё эти чёртовы наганы-револьверы на мою голову! Но – обещал.

Ладно, пошли к заму по режиму. Вот это встреча! Зам-то,     оказывается, старый мой добрый знакомый, бывший  режимник НИМИ, с которым пару лет тому имел я весьма занимательную беседу с картинками (звуковыми). В порядке контроля был записан мой телефонный разговор по открытой линии из кабинета Ю.П. Вареха с тем же Владимиром. Для того, чтобы насладиться совместным прослушиванием записи, режим два дня караулил меня у бюро пропусков, не ведая того, что уже много лет хожу я в институт по министерскому «вездеходу». Отловили всё же и привели на сеанс. Повеселились мы от души: когда ты ствол называешь трубой, заряд – низом, взрыватель – головкой, МВП – ремешком и т.д., то никакого комизма не ощущаешь. Но слушать всю эту «конспирацию» в записи, да ещё в первом отделе, да ещё совместно с насмешливо-профессиональной публикой! Это тоже не смешно. Обошлось, благодаря сегодняшнему моему визави, без последствий. Помог он мне и на этот раз. «В ружьё!» и «По вагонам!». Всю ночь проворочался в поезде почти без сна, прокручивая  грядущие неприятности.

C приездом сходу – к генеральному, органы подождут. В чём дело? А вот в чём: на столе у него справка за подписью зам. гл. инженера по подготовке производства М.С. Юрченко о том, что для освоения производства корпуса модернизированной боевой части крылатой ракеты «вода-вода» необходимо изготовить энное количество уникальной крупногабаритной оснастки, без чего и речи не может быть о выполнении заказа. На всё требуется минимум полгода времени и куча миллионов рублей. Я же, ни с кем не посоветовавшись, якобы подсунул директору письмо-согласие с катастрофически заниженными требованиями по срокам подготовки и затратам на неё. В результате этой моей преступной акции: далее перечислены последствия, включая общезаводской Армагеддон, областной потоп, республиканский пожар и всесоюзную потерю обороноспособности. Куда уж дальше... Но сразу и полегчало. Смех да и только. Его я и не сдержал к вящему удивлению шефа. А удивляться было чему. Подлежащую модернизации БЧ мы делали уже более 20 лет. Для доработки вообще никакой новой оснастки не требовалось. Откуда же взялся перечень? В полном смысле слова от верблюда: изделие имело кучу всяких картонных и резиновых прокладок, в том числе и крупногабаритных, которые мы с успехом, как Насреддин, при помощи верёвочной петли и палки, вырезали из листовых материалов. Технологическая же братия решила половить рыбку в мутной водичке, переоснаститься под шумок и на старое изделие, что, впрочем, было физически в наших условиях всё равно неосуществимо в силу габаритов. Всё это я шефу и выложил. Тотчас же на ковёр были вытащены для очной ставки инициаторы провокации. Допрашивать их даже долго не пришлось; повякали, поплакали, получили своё и пошли утираться. Эта атака отражена.

А что же органы? Они ведь от своей добычи не откажутся. Выяснилось, что мне ставят в вину попытку обманным путём протолкнуть поставку Советской Армии заведомо бракованной продукции. И накатал на меня телегу оперу не кто иной, как мой старый друг районный инженер МО полковник Ю.И. Прохоров. Какая муха его укусила – не пойму до сих пор. Ведь были мы с ним в нормальных деловых и человеческих отношениях, более того – отношения местами переходили в доверительные. И вот на тебе! По сути дела вроде бы ничего особенного не произошло, хотя, признаться, элемент лукавства с моей стороны имел место быть.

В том месяце мы должны были поставить небольшую партию 152мм учебно-тренировочных снарядов. Заказ был внеплановый и настолько срочный, что в силу отсутствия технологического задела мы его выполнить никак не могли. Пришла идея использовать корпуса снарядов после отстрела на прочность. Какой здесь криминал? Снаряд ведь УТ, даже не практический, им вообще не стреляют. Это сейчас мы знаем, что и практическим изделием можно подлодку грохнуть. Правда, свою. А здесь вози-носи, заряжай-разряжай. Сказано-сделано. Привезли из Павлограда стреляные корпуса, перепрессовали и проточили МВП. При мне перекрасить не успели, уехал я в Москву, предупредив, чтобы с заказчиком были поосторожнее, так как его в затею, опасаясь длительных разговоров, не посвятили. И всё бы прошло тип-топ, если бы не моя собственная глупость. Чёрт меня дёрнул как-то незадолго до этого прочесть служащей приёмки небольшой полигонный ликбез. В числе прочего было рассказано и о нанесении перед стрельбой отличительного кернения на корпуса: два керна – инертный, три – боевой. Как можно догадаться, всё в цехе сделали правильно, а полигонные керны не запилили. Был бы я на месте, может быть, и заметил бы –  курировал ведь заказ лично.      Но Паркинсона не проведёшь, в доказательство чего попали изделия на приёмку, конечно же, единственному посвящённому технику. Она-то по кернам сходу и врубилась, доложив по команде. От Прохорова узнал опер и стал меня с нетерпением ждать. Дождался, пригласил. «Как Вы дошли до жизни такой и т.д. и т.п.»? Окрылённый успехом при отражении первого удара, готов был я и ко второму. Защита нападением.     

Ведь если заказчик по результатам воздействия только усилий от выстрела признал эти корпуса не имеющими каких-либо повреждений и единственно на этом основании признал всю партию годной для боевого применения, то, не допуская их к комплектации УТ, он тем самым выражает сомнение в качестве им же принятой продукции. Таким образом, нужно ему или всё принимать, или  всё браковать. Принятому же им промежуточному варианту места нет. Раз он его использовал, пусть сам и объясняется перед Вашей конторой в письменном виде. За что я люблю Булгакова, так это за многие ставшие крылатыми выражения. К этому эпизоду подошло бы: «Надо признаться, что и среди интеллигентов тоже попадаются на редкость умные». Это не обо мне, а о моём собеседнике. Больше он меня не трогал.  

 


 





<< Назад | Прочтено: 558 | Автор: Коммисаренко Л. |



Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Авторы